Кэрол Мэтас - Клонирование Миранды

В изнеможении я откинулась на подушку. Все перепуталось. Весь мой мир рушится. Все, что я считала правдой, было ложью. Мои родители — которым я так доверяла, с которыми никогда не спорила, потому что для этого не было причин, которые всегда подчеркивали, как важно быть честным, — они, оказалось, обманывали меня, скрывали самое важное в моей жизни.

Мне на ум вдруг пришел Просперо из «Бури» — он использовал колдовство, чтобы сделать свою дочь счастливой. Именно это пытались сделать и мои родители. Но их колдовство означает чью-то смерть. Они убийцы!

А этот журнал на столе доктора Муллена! Записи о чьей-то смерти! Это крысы? Или он экспериментировал на людях?

Я вскочила с кровати и подбежала к шкафу. Моя одежда была аккуратно развешена на вешалках. Я быстро оделась, стянула волосы резинкой на затылке, умылась холодной водой, чтобы избавится от вялости, оставшейся после снотворного.

Немного приоткрыв дверь, я увидела в коридоре маму с папой и доктора Муллена, который им что-то быстро говорил. Они скрылись в его кабинете. Джин прошла в комнату, где живет Десять.

Возможно, другого шанса у меня не будет.

Я пробежала по коридору, через вестибюль и выскочила на улицу.

Мне надо найти Эмму. У нее сейчас заканчиваются занятия в школе.

Я решила ехать к ней домой, но тут сообразила, ведь у меня нет денег, я не взяла мобильный, и непонятно, как я доберусь до Эммы.

В конце улицы я увидела заправку. Я дошла туда и попросила работавшего там парня вызвать мне такси. Он мне помог, и через несколько минут машина приехала. Дорога до дома Эммы заняла двадцать минут. Все это время я смотрела в окно, стараясь ни о чем не думать и не поддаваться панике.

Приехав к дому Эммы, я попросила водителя подождать, пока я возьму деньги, чтобы расплатиться. Тут как раз из-за угла появилась она и увидела меня. Я объяснила ей, она заплатила шоферу, и мы побежали к ней. Ее родители придут еще нескоро, а двое старших братьев были на тренировке по бейсболу. Дом находился в нашем полном распоряжении.

Мы устроились на кухне. Эмма сделала чай со льдом. Когда я брала чашку, руки у меня тряслись.

Я глубоко вздохнула:

— Ты не поверишь!

— Я уже чувствую себя так, будто я в каком-то романе ужасов Кристофера Пайка, — сказал она. — Всякие там сумасшедшие ученые, больница с привидениями, сестра, о которой ты никогда не слышала... Что на очереди?

— Клон, — едва выговорила я.

— Да, — повторила она. — Клон. Это было бы логическим следующим звеном... — Она замолчала и уставилась на меня.

— Ты, надеюсь, шутишь?

— Хотелось бы.

На какое-то время она потеряла дар речи. Мы сидели и молчали.

— Ни фига себе! — наконец сказала она.

— Ни фига, — откликнулась я.

— Обалдеть!

— Обалдеть, — согласилась я.

Она покачала головой и нервно засмеялась:

— Хрен знает что!

— Именно хрен знает что, подружка, — подтвердила я.

На нас напал истерический смех. Какое-то время мы перебрасывались всеми этими дурацкими фразами; мы так смеялись, что пришлось выпить чаю, чтобы успокоиться. Наконец мы умолкли, глядя друг на друга. Мы не знали, что еще сказать. Все это выходило за грани реальности и не укладывалось в голове.

— Пожалуй, тебе стоит попробовать мне объяснить... — попросила Эмма.

Я пересказала ей то, что услышала от матери.

— Страховой полис? — переспросила Эмма. — Она так и сказала?

— Эта девочка... она... как это сказать... ну, как комплект запасных частей, — ответила я.

— Это они так считают, — заметила Эмма.

— Да, они. Но не я. Она действительно как бы моя младшая сестра. В некотором роде. На самом деле, она — это я, разве не так?

Я помолчала, обдумывая эту мысль.

— Значит ли это, что наши личности совершенно идентичны?

— Не знаю, — ответила Эмма. — А так может быть?

— Я тоже не знаю. Но если наши личности идентичны, то мы должны все одинаково воспринимать. Помнишь передачи про близнецов — мистер Лондон показывал нам одну на биологии. Так вот, близнецы, разлученные при рождении, пользовались даже одинаковой зубной пастой.

— По-твоему получается, что мы, как машины, запрограммированные действовать определенным образом, — возразила Эмма. — Получается, что после рождения наша жизнь уже предопределена. Мне это не нравится: будто мы просто выполняем заложенную в нас программу, как компьютеры.

— А если это так? — не сдавалась я. — Если я, например, не могу противоречить родителям потому, что я так устроена? Подумай об этой девочке. Она сделает все, что ей скажут. Даже умрет ради меня.