Кэрол Мэтас - Клонирование Миранды

— Миранда, — начал отец. — Постарайся сохранять спокойствие. Мы должны разумно подойти к этому.

Я вскочила с постели: мне не хотелось сидеть с ним рядом.

— Разумно, говоришь? У меня есть сестра, а вы мне ни слова о ней не сказали?

— Мы не могли.

— Почему? И почему она здесь? Что происходит?

— Она не в себе. Она больна. Психически больна. Поэтому если она говорила тебе что-то странное...

— Все, что она говорила, было странным! — в отчаянии воскликнула я. — Но душевнобольных не обязательно запирать от людей!

— Иногда приходится, если они представляют опасность для самих себя и для других.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну... она пыталась причинить вред себе и другим.

— Она слишком мала для этого, — возразила я. — И она никогда не жила у нас дома, так откуда вы можете знать, что она опасна? Кстати, — добавила я после паузы, — я бы запомнила, если бы мама была беременной! Или я и это «забыла», как «забыла» про фотографию?

Мама с папой переглянулись, явно не зная, что сказать.

— Миранда, — вступил в разговор доктор Муллен. — Могу я быстро переговорить с твоими родителями наедине?

— Конечно, — пожала я плечами. — Мне все равно.

Они вышли из комнаты. Я позвонила Эмме.

— Ну? — спросила она.

— Они опять врут, — сказала я безразличным тоном. — И делают это очень неумело. Я вижу их насквозь. Но почему они врут?! Мне по-настоящему страшно. Я всегда так верила им, верила, что мы всегда откровенны друг с другом... А эта девочка действительно странная, — добавила я после паузы. — Говорит непонятные вещи. Называет моих родителей своими создателями.

— Создателями? Как Бог?

— Ну, в каком-то смысле родители действительно нас создали. Но она почему-то включает туда и доктора Муллена.

— Ничего себе! А что она еще говорила?

Я почувствовала, как мой желудок болезненно сжался. Мне даже думать не хотелось о том, что она еще говорила.

— Ты знаешь, что она сказала про свою судьбу? Что ее судьба — это я. И как все это понимать?

Трое взрослых вернулись в комнату.

— Ты говоришь с Эммой? — нервно спросила мама.

— Да.

— Она кому-нибудь рассказала?

— Пока нет.

— Хорошо. Скажи ей, чтобы не рассказывала. Впрочем, лучше я сама с ней поговорю.

Она взяла у меня трубку.

— Эмма, послушай меня. Если ты что-нибудь кому-нибудь расскажешь, ты будешь прямо виновата в смерти своей подруги!

— Мама! — воскликнула я.

— Ты поняла меня? Хорошо, — сказала она и отключила телефон.

Она начала говорить: быстро, жестко, напряженным голосом:

— Ладно, Миранда, то, что мы тебе сейчас сообщим, безусловно, тебя расстроит. Но я думаю, лучше огорчиться, чем умереть. Дело вот в чем. — Она глубоко вздохнула. — Эта девочка — твоя точная копия. Она создана из твоей ДНК, которую у тебя взяли в детстве. Она — твой страховой полис. Многие дети погибают в автомобильных авариях или от разных ужасных болезней только потому, что не находится нужного органа или костного мозга для пересадки. Мы, я и твой папа, решили обезопасить тебя от подобной участи. Мы сделали твою копию. Она была создана здесь с единственной целью — обеспечить тебя нужным органом, если в этом возникнет необходимость.

Ноги у меня подкосились, и я начала медленно оседать на пол. Доктор Муллен быстро усадил меня на стул.

— У нее возьмут для меня печень? — едва слышно спросила я.

— Да, печень.

— Значит, вы собираетесь пожертвовать ею, чтобы спасти меня?

— Это нужно сделать, Миранда. Она не настоящий человек. Она копия. Ее вырастили в лаборатории.

— Но она разговаривает! Она чувствует! Она боится!

Я замолчала, потрясенная. У меня путались мысли. Копия... В памяти всплыло слово, и я его выговорила вслух:

— «Клон»!

Я истерически засмеялась:

— Это шутка, да? Вы меня разыгрываете? Все молчали. Я перестала смеяться.

— Вы не мои родители! Вы чудовища! — закричала я. — Все неправда! Ничего этого нет! Это сон! Я хочу проснуться!

Я кричала, плакала, смеялась. Мне казалось, я схожу с ума. Потом я повернулась к доктору Муллену:

— Дайте мне что-нибудь, чтобы я заснула. Я не могу это больше выносить.

Казалось, отец готов был заплакать. У матери был безумный вид.

Я легла в постель. Мне хотелось отключиться, забыться, погрузиться в пустоту. Я не хотела ни секунды оставаться в сознании.

Я проснулась, ощущая себя разбитой. В комнате никого не было. Часы показывали 14:15. Выходит, я проспала всю первую половину дня. Тут я поняла, что раз могу рассмотреть время на часах, значит, зрение у меня опять в порядке.