Крессида Коуэлл - Как приручить дракона

Были тут и драконы: у ног Стоика переругивались Головотяп и Крючкозуб, на спинку Иккинговой кровати взгромоздилась Страхкорова. (Драконы вернулись, как только услышали взрыв и поняли, что Прежние Хозяева Олуха снова стали Хозяевами. Будучи драконами, они никак не объяснили свое исчезновение, однако из вежливости всё же напустили на себя чуть-чуть виноватый вид.)

— Он жив! — восторженно закричал Стоик Обширный, и все радостно загалдели. А Валгалларама увесистым кулаком ткнула Иккинга в плечо, что у викингов равносильно крепкому объятию.

— Мы тут все собрались, — сказала Валгалларама. — Ждали, когда ты проснешься.

Иккинг сел на постели. Сон как рукой сняло.

— Не все, — возразил он. — А где Беззубик?

Все смущенно замялись, никто не отваживался посмотреть Иккингу в глаза. Стоик неловко покашлял.

— Прости, сынок, — сказал он. — Но его с нами нет. Он умер всего несколько часов назад. В эту самую минуту всё Племя устраивает ему Героические Похороны. Это великая честь, — тороплива продолжил Стоик. — Он будет первым драконом, похороненным по Викинговскому Обряду…

— Откуда ты знаешь, что он умер? — раздраженно спросил Иккинг.

Стоик удивленно заморгал.

— Ну, как откуда: все признаки налицо — сердце не бьется, дыхания нет, тело холодное как камень. Совершенно ясно: он мертв.

— Нет, ПРАВО, папа, — воскликнул Иккинг, едва сдерживая злость. — Ну неужели ты НИЧЕГО не знаешь о драконах? Он, наверное, впал в СОННУЮ КОМУ! А это ХОРОШИЙ ПРИЗНАК: значит, он выздоравливает.

— Oх, клянусь усами Тора! — засуетился Стоик. — Похороны начались полчаса назад…

— Надо их немедленно остановить! — завопил Иккинг. — Драконы слабо огнеупорны. Они сожгут его заживо!

С удивительной энергией (если учитывать обстоятельства) Иккинг вскочил с постели, выбежал из комнаты, а потом и из дома. За ним по пятам мчался Рыбьеног со Страхкоровой.

На берегу Хулиганской Гавани торжественная церемония Викинговских Военных Похорон подходила к концу.

Зрелище было удивительное, но у Иккинга не было настроения на него любоваться.

Небо было усеяно звездами. Безмятежное море блестело, как стекло. На скалах в полном молчании выстроились Племена Лохматых Хулиганов и Безжалостных Остолопов, и каждый держал в руке горящий факел.

Пришел даже Сопляк. Он старался напустить на себя торжественный вид; в знак уважения снял с головы шлем и то и дело приглаживал гладко причесанные волосы.

— Туда ему и дорога, головастику с крылышками, — тихо шепнул он Песьедуху Тугодуму, и тот угодливо хихикнул.

— Так ему и надо за то, что нарушил Закон, — фыркнула Огневица, взглянув на Слизняка, который ковырял в носу, сидя на плече у Песьедуха.

На воду была спущена точная копия викинговской ладьи. Ветерок тихо погнал ее прочь от острова Олух, по лунной дорожке, мимо голых остовов сгоревших флотов Стоика Обширного и Пирамидона Остолопа. На палубе ладьи Иккинг с трудом различил маленькое тельце Беззубика. Возле него стоял Стоиков щит, пронзенный длинным Драконовым Зубом, точно гигантским вражеским мечом.

Брехун Крикливый протрубил в рог траурный сигнал. Он уже полностью оправился после недавнего неожиданного полета.

— Т-Р-Р-У-У-У-У-У-М-М-М!

Двадцать шесть отборных лучников Стоика, стоявших в почетном карауле вдоль правого берега гавани, медленно подняли луки. Каждый из них вложил в лук зажженную стрелу.

— Н-Н-Е-Е-Е-Е-Е-Т! — во всё горло завопил Иккинг самым громким криком, на какой был способен.

Но было уже поздно.

Пылающие стрелы изящно взмыли в воздух, опустились на кораблик и подожгли его.

Кое-кто в толпе поднял глаза, чтобы посмотреть, кто это осмелился нарушить ход церемонии.

— ИККИНГ! — радостно закричал Бандюг Остолоп, первым узнавший фигурку на горизонте. По толпе прокатился удивленный ропот: все шептали друг другу «Иккинг?», повторяли его имя всё громче и громче, приветствовали радостными криками.

У Сопляка отвисла челюсть. Он был совсем не рад видеть Иккинга живым и здоровым. Сопляк еще мог примириться с Иккингом как с мертвым Героем, но появление живого Героя Иккинга его сильно разочаровало.