Крессида Коуэлл: Как приручить дракона

Вдруг он перестал падать, будто чья-то сильная рука резко дернула его за шиворот.

Иккинг висел в темноте, тихонько покачиваясь. Такая удача выпадает один раз из тысячи: воротник Иккинговой рубахи зацепился за копье, застрявшее в горле Дракона после достопамятною древнеримского банкета. Иккинг вытянул правую ногу и достал до стены, которая, по его мнению, была драконьей глоткой. Пищеварительные соки Дракона оказались едкими, как кислота, и Иккинг поспешно отдернул ногу.

Где-то высоко над Иккинговой головой послышался громкий шорох и чавканье: это Дракон громадным языком облизывал все закоулки своей пасти, выискивая мальчишку, чтобы разжевать его насмерть. Дракон не намеревался глотать его целиком.

По пухлой красной внутренности драконьего горла стекала противная зеленая жижа. А еще Иккинг увидел, как из двух маленьких дырочек в стене глотки (прямо у него, у Иккинга, перед носом) сочится зеленовато-желтый дымок. То и дело из отверстий вырывались маленькие язычки пламени.

«Как интересно, — подумал Иккинг, на удивление спокойный, потому что до конца так и не поверил в происходящее. — Отсюда, наверное, и появляется огонь».

Викинговские биологи уже много лет задавались вопросом, где у драконов вырабатывается огонь. Одни говорили, что в легких, другие — что в желудке. Иккинг первым обнаружил, что огонь выделяется из огнедырок, таких маленьких, что у драконов нормального размера их нельзя различить невооруженным глазом.

Из глубин чудовищного желудка доносился мелодичный рокот — это распевал предыдущий ужин Дракона. «Видимо, Моредраконусы Гигантикусы перевариваются очень долго», — решил Иккинг.

Пение было довольно громким:

Под тяжестью Иккинга копье постепенно начало прогибаться. Рано или поздно оно сломается, и тогда он упадет вслед за лихим оптимистом в глубокую пропасть драконьего желудка…

Хуже того, жара, дым и вонь совершенно замутили Иккингу голову, так что теперь ему стало почти ВСЕ РАВНО, жив он или мертв. Жуткий ритм драконьего сердцебиения проник в его тело, и его собственное сердце начало биться в такт с драконьим.

«Дракон, в конце концов, тоже человек, — думал Иккинг. — Дракону тоже жить надо». А потом он вспомнил слова Дракона, услышанные на вершине обрыва: «Когда ты окажешься внутри меня, то разделишь мою точку зрения…»

«Ну уж нет, дудки! — сказал себе Иккинг. — Это драконье пищеварение! Оно начало действовать!»

— Надо выжить, надо выжить, — твердил он себе снова и снова, изо всех сил стараясь вытеснить из головы драконьи мысли.

Но тут послышался отвратительный треск: крепкое римское копье начало ломаться…

Тут бы и пришел Иккингу конец, если бы не удивительная храбрость Беззубого Дрёма.

Беззубик, если вы помните, наотрез отказался участвовать в битве у Мыса Мертвая Голова. Он намеревался улететь куда-нибудь подальше, спрятаться и переждать опасность, но вместо этого замешкался на Самой Высокой Горе, гоняя птиц и кроликов.

Наверно, за этим занятием он чудесно проводил время, потому что не услышал, как на поляне появился Стоик Обширный с целой толпой Хулиганов и Остолопов в придачу. Стоик схватил дракончика за шкирку.

— ГДЕ МОЙ СЫН? — поинтересовался Великий Вождь.

Беззубик непочтительно пожал плечами.

— ГДЕ МОЙ СЫН? — изрыгнул Стоик вопль столь громкий, что у Беззубика задрожали ушки.

Беззубик ткнул крылом в сторону Мыса Мертвая Голова.

— ПОКАЖИ, — мрачно велел Стоик.

Под суровым взглядом Вождя Беззубик неохотно полетел, оскорбленно хлопая крыльями, к Мысу Мертвая Голова, а за ним поспешили оба Племени.

Прибыли они как раз в тот момент, когда Дракон подкинул Иккинга высоко-превысоко в воздух и поймал его в пасть, будто смородиновую ягодку.

«Вот вам и Дьявольски Хитроумный План», — подумал Беззубик.

Он уже хотел воспользоваться тем, что Стоик отвлекся, и ускользнуть в укромное место, но что-то его остановило.

Никто не знает, чем было это «что-то».