Эмили Родда: Роуэн из Рина

— Мне любое закрытое место не нравится, — шепотом продолжала Марли. — Но если нельзя ни голову поднять, ни плечи распрямить, ни руками подвигать, — для меня это все равно что не дышать. Я из-за этого даже в одеяло как следует не заворачиваюсь.

Она подняла голову и вздохнула.

— Я это вчера вечером заметил, — с улыбкой сказал Силач Джон. — Еще подумал: «Не холодно ей, что ли?»

— Да я чуть не замерзла! — слабо улыбнулась в ответ Марли. — Джон, ну прости… А Роуэн? Как нам теперь быть?

— Делать то, что надо, — просто ответил Силач Джон. — Я пойду дальше. У тебя с собой есть компас, а у Роуэна — карта. Вы вернетесь к Аллуну и все вместе пойдете обратно в деревню. Смотрите не сбейтесь с пути, и помните…

Взволнованная Марли перебила его:

— Как же ты пойдешь один, Джон? Ты же не сможешь!

— Придется, Марли. Ты же понимаешь — надо.

— Нет уж! — услышал Роуэн свой голос, эхом отразившийся от стен пещеры. Он почувствовал, как запылали у него щеки. — Ты не отправишь меня домой. Я несу карту, а она ведь тебе нужна. На ней еще осталось два пустых пятна. Значит, появятся еще два стихотворения, которые подскажут нам, что делать дальше. Ты, Силач Джон, должен их прочитать. Ты должен взять меня с собой.

— Не спорь, Роуэн, — попросил Силач Джон.

— Обратно я не пойду! — крикнул Роуэн. — Ты меня не заставишь.

Он подбежал ко входу в лаз и сел перед ним.

— Я все равно должен нести для тебя карту! А еще я должен найти воду для букшахов! Я им обещал, — сказал он, стараясь не расплакаться.

Силач Джон беспомощно смотрел на него, не зная, что делать.

Марли усмехнулась:

— Нашла коса на камень. — Она с любопытством взглянула на Роуэна. — Ну надо же!

Поколебавшись, Силач Джон сдался:

— Ладно. Будь что будет, как и сказала Шеба. — Он опустил свою большую ладонь на плечо Марли. — До свидания, Марли. Счастливо тебе дойти. Не забывай о том, что мы узнали по дороге. Сейчас опасности будут тебе не так страшны — ты ведь к ним готова. У тебя получится. Передай Аллуну, что все мы встретимся в Рине. — Сделав два шага, он подошел к Роуэну. — Пошли, мальчишка-зайчишка, пока кто-нибудь из нас не передумал. Ты первый.

— Осторожнее! — крикнула им вслед Марли. — Осторожнее, Джон! Осторожнее, Роуэн!

Ее голос эхом прокатился по пещере, а потом повисла тишина.

«Ну вот, — подумал Роуэн, — теперь нас двое».

Роуэн полз вперед, крепко зажмурив глаза. Ему казалось, что лучше так, чем видеть впереди черную пустоту, откуда слышатся непонятные вздохи. Его руки были в ссадинах и порезах. Ноги ныли от усталости. Было слышно, как сзади кряхтит Силач Джон, еле протискивая свои широкие плечи через каменный лаз. Оба они давно уже молчали.

Узкий туннель кружил и кружил, и конца ему не было. Они то ползли, то отдыхали, то ползли, то отдыхали, а этот кошмар все не кончался. Пару раз, задремав, они тут же просыпались и в темноте испуганно звали друг друга. Спать нельзя. Если они уснут, могут остаться в Горе навеки. Было совсем непонятно, сколько они уже здесь. Неизвестно, что сейчас — день или ночь. Ясно было только одно: они не спускались, а поднимались, двигаясь все время наверх.

Слова Шебы снова всплыли в памяти Роуэна. Гора испытала их уже пять раз. После пяти разных препятствий пять храбрых сердец, стыдясь своей слабости, повернули назад. Эллис, Бронден, Вэл, Аллун, Марли ушли. Остались только они с Силачом Джоном. Два сердца, которые должны одолеть Гору.

Лаз еще больше сузился, и мальчик оказался у очередного поворота. С ужасом он слушал, как башмаки и куртка Джона скрипят по камню, как он задыхается, продвигаясь вперед, как затихает, неподвижно лежа, чтобы собраться с силами. Джон даже не мог дотянуться до фляжек — ни до своей, ни до фляжки Роуэна, — чтобы попить. Он уже выбился из сил. И Роуэн тоже. Если на их пути окажется препятствие — камень или что-нибудь еще, — это будет конец. Роуэн точно знал, что сдвинуть его он не сможет. Снова, уже в который раз на этом пути, ему стало страшно, и он еле совладал с собой. Он сильнее зажмурил глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Почему-то это помогало.

Становилось легче и когда вспоминалась Звездочка. Роуэн проползал поворот и думал о ней — самом мирном и приветливом существе, которое он знал. Он представлял, как вечером они вместе пойдут к озеру на водопой: он будет трепать ее по загривку, и в лицо ему будет дуть прохладный ветер. Страх прошел. Картинка, которую он воображал, становилась все ярче. Он увидел озеро, из которого пили букшахи, и склоненную к воде голову Звездочки. Ему чудился запах исхоженной травы и садовых цветов. Казалось, повеяло прохладой. В темноте он улыбнулся. Не может быть… Нет, точно, откуда-то дул ветер. Как будто…