Эмили Родда - Роуэн и букшахи

— Нет, Роуэн! — раздался крик.

Норрис смущенно дергал сестру за рукав, пытаясь заставить ее сдержаться, но Шаран не обращала на брата внимания — она с отчаянием вглядывалась в лица окружавших ее мужчин.

— Скажите ему! — умоляла она. — Скажите, что ему нельзя оставаться здесь!

— Роуэн — хранитель букшахов, — послышался хриплый голос Ланн. — Стадо знает своего хозяина и доверяет ему. Присутствие Роуэна поможет букшахам дожить до того дня, когда придет помощь. Ты здесь недавно, девочка, и откуда тебе знать, как дороги для Рина его букшахи. От них зависит жизнь нашего народа. Благодаря букшахам у нас есть молоко, масло и шерсть; к тому же животные помогают нам распахивать поля. Роуэн принял верное решение.

Шаран недоверчиво покачала головой:

— Как же так — верное решение? Роуэн умрет здесь один.

Ланн подняла голову.

— Он будет не один, — отвечала старуха, и грустная улыбка коснулась ее тонких губ. — Я стара, и мне до побережья не дойти. Я не хочу быть для вас обузой. Я останусь здесь.

— Я тоже останусь! — упрямо заявила Бронден.

Казалось, морщины, изрезавшие лицо Ланн, разгладились.

— Вот и все, что я хотела вам сказать, — не глядя на Бронден, произнесла она. — Отправляйтесь по домам и собирайтесь в путь.

Жители Рина молча направились к выходу.

— Подождите! — прозвучал в тишине дрожащий голос Соллы. — А как же Шеба?

Люди в волнении зашептались. Да, а что скажет Мудрейшая — согбенная старуха, которая, сидя перед очагом в своей хижине за огородами, вечно что-то бормочет себе под нос? От холода характер ее сделался еще более скверным. Неделями она не выходила из дому, встречая издевками каждого, кто осмеливался приблизиться к ее двери. Она не щадила даже тех смельчаков, которые пробирались через сугробы, чтобы принести ей еду.

Знает ли Шеба о решении жителей Рина покинуть деревню? Конечно же знает. Непостижимым образом Мудрейшая всегда догадывалась о таких вещах, хотя при ней не было сказано ни слова.

Мысль о старухе наполнила сердца ринцев тяжестью. Если уж Ланн не одолеть пути к побережью, то что говорить о Шебе? Ей-то уж точно придется остаться в деревне. Но не проклянет ли она жителей Рина, если узнает, что они решили отправиться к побережью без нее?

А вдруг она будет настаивать, чтобы ее несли на руках? Сильные мужчины Рина содрогнулись при мысли о том, что их шеи будут обвивать костлявые руки старухи, что колдунья, седые патлы которой напоминали крысиные хвосты, как гигантский паук, будет висеть у них на спине, шипеть в ухо проклятия и заставлять быстрее идти.

Силач Джон хмуро усмехнулся.

— Мы не забыли о Шебе, — сказал он. — Сегодня утром Джиллер, Тимон и я пытались проникнуть в ее хижину, чтобы поговорить с ней, но она отказалась открыть нам дверь. В награду за все наши старания нам досталось лишь проклятие. Кажется, она готова принять только одного человека.

Силач Джон повернулся к Роуэну.

У мальчика душа ушла в пятки.

Роуэн с трудом пробирался сквозь заснеженный сад, стараясь попадать в следы Джиллер, Тимона и Силача Джона, побывавших здесь утром. Он не смотрел по сторонам — ему не хотелось видеть голые деревья. Их стволы были покрыты ледяной коркой, а заиндевевшие ветви напоминали окостенелые пальцы. Они указывали в серое небо, затянутое свинцовыми тучами.

От хижины Шебы тянуло дымком, и Роуэн, сам того не желая, с жадностью вдыхал кисловато-горькие запахи трав и золы. Мальчик старался не прислушиваться, но до него то и дело доносился монотонный голос старухи. Когда он подошел поближе, бормотание смолкло.

«Глупо бояться! — говорил себе Роуэн, стоя на скользкой тропинке, ведущей к дому Мудрейшей. — Я уже не тот трусливый малыш, каким был, когда впервые пришел к Шебе. Что бы я ни услышал, ничего хуже того, что нас ожидает, быть не может. Все ее предсказания — ничто по сравнению с ужасами, которые мне рисует воображение».

И все же сердце Роуэна сжалось. Он знал: Шеба унижает своих гостей — ей нравится смотреть, как они дрожат от страха. Но ведь старуха всегда говорит правду! А вдруг сегодняшние слова Шебы задуют тот крохотный огонек надежды, который еще теплится в его сердце?

Из хижины больше не доносилось ни звука. Вокруг царило безмолвие, нарушаемое лишь скрипом башмаков Роуэна.

Подойдя к двери, мальчик на мгновение зажмурился и попытался успокоиться. Решено: на этот раз он без страха встретится с Шебой! Выходки колдуньи не смогут его напугать!