Татьяна Леванова - Первая миссия

— А-а, — протянула Маша. Она совершенно не понимала, чем тут можно гордиться.

— Сейчас я буду тебя лечить.

Господин Фаринго принялся суетиться, собирая в охапку непонятные предметы — двойной сапожок с шипами на подошве, шарфик из чешуи, коробочку с крышками на разных сторонах, связку птичьих перышек с корнями, как у растений, на концах, плитку розового шоколада и нелопающийся, но дрожащий мыльный пузырь — за ним толстячок даже полез под кресло.

— Может, не надо? — робко спросила Маша, глядя на эти приготовления.

— Иди пока наружу, умойся, — деловито бросил коротышка, ни на минуту не останавливаясь.

Маша решила не спорить. Она вышла из фургончика, не спрашивая, где можно умыться — какая-то часть ее надеялась, что она по-прежнему находится в городском парке и сейчас, при свете дня, легко найдет дорогу. Однако едва она оказалась на улице, последние сомнения рассеялись. Стояло ослепительное солнечное утро. Полянку окружали такие огромные сосны, каких Маша в жизни не видела, а ведь она с родителями довольно часто бывала в лесу. Над обыкновенными цветами жужжали обыкновенные пчелы, правда, нежно-голубого цвета. Мимо деловито протопала семейка ежиков с тигровым окрасом. А самым удивительным было животное, впряженное в фургончик. Маша могла поклясться, что вчера его не заметила. Это был огромный лиловый кролик, на голове которого красовалась такая же двурогая шапка, как и у Фаринго Великолепного. Правда, в отличие от шарлатана, уши кролика были продеты в рога шапки.

— Доброе утро, Маша! — сказал кролик теплым, густым, каким-то шоколадным голосом. — Если ты ищешь ручей, то он находится вон там.

Он повел носом в сторону. Маша смущенно пробормотала:

— Спасибо.

Кролик принялся аккуратно и степенно щипать траву, отдавая предпочтение ярко-желтым головкам одуванчиков. Маша бы еще постояла рядом с ним, но пора было заняться собой, и она побрела в сторону ручья.

Ручеек журчал, совершенно невидимый среди высоких трав, в обрамлении бледно-лиловых и желтых малюсеньких тюльпанов. Маша бы никогда не нашла его сама, так искусно он прятал свою водяную косичку. Она с радостью окунула в него руки — вода была холодной, подвижной и на ощупь как будто кудрявой, нежной-нежной. Девочка умыла лицо, руки, даже шею, так хороша была вода. Потом, забыв мамины предупреждения о том, что некипяченую воду пить нельзя, приникла к нему губами. И тут же вскочила, отплевываясь, — вода оказалась обжигающей, будто наперченной. Ручеек зажурчал громче, окружающие его желтые и лиловые головки тюльпанов взлетели — и вдруг оказалось, что это пышные юбки миниатюрных девушек. Их смех звучал как журчание ручейка.

— Явилась тут, понимаешь!

— Да ты кто такая?!

— Умылась, глаза продрала!

— И решила еще и напиться!

— И все без разрешения!

— Без подарка!

— Без поцелуя!

— Без песенки!

— Я что, должна была спеть? — оторопело спросила Маша, растирая рукой горевшие как в огне губы.

— И не только! — возмущенно воскликнули девушки хором.

— А вы кто? — заикнулась было Маша, но ее робкий вопрос заглушил гвалт возмущенных голосов:

— Чему вас только родители учат!

— Мы — хранительницы ручейка тюльпанов.

— К нам с добром — и мы с добром.

— Дающему — воздастся!

— Жаль, я не знала. Я не местная, — повинилась Маша. — Уж простите. В нашем мире бы завести таких строгих хранительниц, никто не вопил бы сейчас об экологии.

— Так ты сквозняк? — тихо спросила одна из девушек, остальные на нее зашикали.

— Я из другого мира.

— Чтоб тигровый ежик не чихал! Наконец-то сквозняк из другого мира. Может, теперь Мудреный задумается, — так же тихо сказала другая хранительница.

— Это не наше дело, сестры, — властным тоном остановила ее подружка. — Сквозняк пришел к нашему ручью, не принеся дара. Как мы поступим?

— Я не знала о вашем обычае. Но я готова принести дар. — Маша пошарила в своих карманах и задумалась.

— Хоть бы у нее было что-нибудь сладкое! — нетерпеливо зашептала одна из девушек. — Ну хоть крошечка сахару! А то все золото тащат…

— У тебя есть крошечка сахару?

Маша улыбнулась и достала одну конфетку из рассыпавшегося пакетика. Леденец оказался клубничным.

— Брось ее в ручей! — закричали девушки и захлопали в ладоши.

Маша развернула леденец и бросила его в воду. Сначала ничего не происходило. Потом вода забурлила, показалась розовая пена, затем вода стала алой, как на закате, и в воздухе разлился дивный аромат спелой клубники.