Анатолий Лосев - Оранжевый туман

— Ты можешь сбежать из дома на эту ночь?

— Зачем? — тут же отреагировал я. Если я уйду без спроса, да еще ночью, отец мало того, что шкуру с меня спустит, да еще ушлет в поля с работниками до самого первого сентября!

— Понимаешь, — твердо сказал Макс, — возможно, мы — единственные во всем городе, кто может противостоять тем силам.

Я искренне сделал большие глаза.

— Каким силам?

— Собаки уходят на пустырь.

— Ну?

— Туда же полетели HЛO, помнишь?

— Точно.

— Улавливаешь мою мысль?

— Что же мы можем сделать???

— Узнать.

— Что?

— Как можно больше.

Я помолчал секунду и сказал:

— Хорошо.

— Тогда запоминай. Когда твой фатер ложится спать?

— Фатер — это кто?

— Отец по-немецки, — досадливо поморщился Макс.

— А-а-а… Часов в одиннадцать — не позже.

— Это хорошо. Тогда в полночь — ровно в полночь — ты выйдешь из дому, все тщательно за собой запрешь и придешь к церкви не позже четверти первого.

— Угу.

— Если калитка или какая-нибудь дверь скрипит, смажь ее заранее. У церкви будем ждать мы с Катей.

«Девчонка!» — подумал я, но вслух ничего не сказал. Макс знает, что делает.

— Все запомнил?

— Обижаешь!

— Тогда не проспи, смотри. Сделай вид, что заснул, но будь все время начеку. Сейчас не подавай вида, что мы о чем-то договорились. Веди себя так, как будто тебе скучно.

Я послушался. Я так делал вид, что мне скучно, что отец подумал, будто бы я впервые за несколько лет подцепил простуду.

Я ушел в свою комнату и стал ждать. Было девять часов вечера…

Ровно в полночь, когда я посветил фонариком на циферблат своих часов, где-то завыла собака. Я встал, натянул носки и прокрался по лестнице на первый этаж. Отец храпел, как всегда, громко и заливисто, так что становилось немного не по себе. Хотя я и не из слабонервных!

Я тихонько отпер дверь своим ключом и замер на пороге. На меня смотрел Гест.

— Ты чего тут? — спросил я испуганно.

Гест поднялся с коврика для ног и спокойно вошел в прихожую. А на прощанье снова посмотрел на меня так, что мне стало и вовсе жутко.

Я быстренько запер дверь и бесшумно побежал по дорожке к выходу. На секунду мне показалось, что в комнате у отца горит свет, но это было наваждение.

Заперев за собой калитку, я почувствовал себя свободнее и пошел по улице так, будто бы просто вышел погулять.

Ночь была светлая: луна потихоньку шла на убыль, редкие темные облачка — хорошо!

По дороге я видел собак. Все они словно бы пристыженно шли домой после шумного праздника.

К церкви я подошел даже раньше, чем мы договаривались. Мне вначале показалось, что там никого нет, и я почти испугался: что мне делать, если они не придут? Предпринимать ли что-нибудь?

Но вот из тени вынырнула высокая худощавая фигура Макса, за ним — Катя. Она забрала всю свою гриву в длинный хвост, и от этого я ее даже не сразу узнал.

— Хорошо, что ты пришел, — сказал Макс негромко. — Ты видел? Собаки возвращаются.

Конечно, видел! Вот и Гест вернулся. Что же с ними все-таки происходит?

— Пошли, — скомандовал Макс, и мы пошли.

Он шел впереди. Мы с Катей — следом.

— Тебя-то как в такое время из дому выпустили? — спросил я ее с легким пренебрежением.

— Легко, — просто ответила она. И я ей позавидовал, но потом подумал, что она совсем не обязательно говорит правду и почти наверняка ей тоже пришлось ждать, пока все в доме заснут.

Мы пришли на пустырь как раз тогда, когда луну закрыло большое облако. Такое большое и плотное, что через него не проникал ни один лунный луч.

Тогда я достал свой фонарик.

— Молодец, — отреагировал на это Макс. Я страшно загордился. Как если бы отец сказал, что я классно сколотил табуретку.

От жидкого луча фонарика стало не светлее, а даже будто бы темнее. Мой дедушка, пока был жив, рассказывал мне всякие ужасы про оборотней, которые появляются в лунную ночь, если облако загородит луну.

Катя просекла, что мне стало жутко, и явно хотела съязвить по этому поводу. Но удержалась. И правильно! Терпеть не могу, когда девчонки нос задирают.

Вдруг Макс погасил мой фонарик.

— В чем дело?! — громко спросил я, но он зажал мне рот и жестом велел бежать в ближайшие заросли бузины. Я послушался.

Уже из кустов мы наблюдали удивительные вещи: луна стала полной и словно бы раздвоилась. Потом одна осталась на месте, а другая медленно поплыла по небу и вскоре скрылась за лесом.

Первая тем временем сделала в воздухе кульбит, перевернулась темной стороной и пропала. Тут же кто-то будто бы сдернул покрывало с неба и появилась настоящая, ущербная, бледноватая луна, освещавшая краешки черных перистых облаков.