Татьяна Левано­ва - Аквамариновая звезда

— Хорошо, давай придумаем, что мы можем сделать... В конце концов я же просто девчонка, хотя, как ты сказал, со странностями. И еще — я тебе не доверяю. Если будешь задавать вопросы про глаза, я...

— Все нормально, я тоже не знаю, чего от тебя ждать, — перебил ее человек-рыба. — Но сейчас мы на этом атолле вдвоем против всех. И для начала я просто тебя выпущу.

Он отпер решетку, раздался оглушительный скрип. Маша выбралась из тесной комнатушки-камеры в коридор.

— В темнице ее нет, нам придется обшарить все палаты или ты что-нибудь придумаешь? — обратился к ней ее спутник.

Маша мысленно задала вопрос шапочке колокольцев: «Где Лилия?» Синий лучик ушел вверх, в закрытый люк.

— Я не уверена, но кажется, она в моей бывшей палате.

— Я уже был там, когда тебя искал, там пусто. Так я понял, что ты на этом этаже. А тут я уже просто шел на звук.

— Как лучше дойти до Лилии? — переделала вопрос Маша. Синий лучик ушел в коридор между камер.

— Просто иди за мной, — сказала девочка и уверенно зашагала по синему лучу.

— Погоди-погоди! — остановил ее чело-век-рыба. — Помнишь, что я рассказывал о чудовищах? Они разгуливают по коридорам. Меня они не тронут, разумеется, но я не смогу защитить тебя.

— А вот так? — девочка щелкнула пальцами, представляя себе, как свет электрической лампочки проходит сквозь нее, и стала прозрачной. Этому она научилась в мире Повелителя Иллюзий.

— Класс! Если не приглядываться, то тебе не видно! А освещение тут не очень. Идем!

Идти по синему лучу было легко на городских улицах и в прямых коридорах безопасного понадводника морских дев, но логово 6е* Морской ведьмы таило в себе немало сюрпризов. Маша бежала, глядя на луч, упиравшийся в решетчатые двери лифта, как S вдруг поняла, что наступила на что-то мягкое и подвижное.

— Вперед, вперед, вперед! — крикнул человек-рыба, толкая ее в спину. Девочка по инерции сделала еще несколько шагов и § обернулась. Там, где была ее нога еще долю секунды назад, на полу лежала огромная ладонь, похожая на коврик. Пальцы быстро сжались в кулак, он был такой огромный, что в него Маша могла поместиться целиком.

— Ой, что это?

— Один из маминых экспериментов. Не волнуйся, это просто морское растение, мама придала ему вид руки, чтобы пугать и ловить пленников. Просто скопировала форму своих ладоней, как хотела скопировать цвет твоих глаз. Идем!

Маша окинула взглядом коридор. Вот же лифт, чистый пол, синий луч, ничего опасного. Только... Только у самой крайней решетки колышутся, словно на ветру, чьи-то длинные черные волосы. А двери лифта обвили сиреневые лианы. А еще лампочка, голая электрическая лампочка, которая так противно жужжит и так плохо освещает коридор, вдруг моргнула, у нее оказались кожистые веки с короткими толстыми ресницами.

— Я боюсь, — сказала Маша и посмотрела на своего спутника. Сейчас он не очень походил на человека — в неровном желтосинем свете он путал ее почти так же, как в тот день, когда они встретились в «Маскор». — Я хочу вернуться обратно в камеру...

— Дура, — резко сказал человек-рыба. — Я тебе еще при первой встрече сказал, что ты дура. Ты должна была улететь домой сразу же, пока не задолжала сердцеедам. Ты не должна была соглашаться работать на Морену. Любая из морских девочек с визгом бы сбежала еще в тот день, когда тебе на кровать положили медузу. У тебя была тысяча возможностей оказаться сейчас в другом месте!

Маша скрестила руки на груди и прислонилась к стене. Она разозлилась на челове-ка-рыбу, ей нужно было, чтобы он сказал: «Не бойся, я с тобой, тебя все равно никто не видит». Маша вдруг почувствовала себя очень одинокой... И одновременно сильной и злой.

— Тебе я ничего не должна, — сердито пробурчала Маша. — И Лилии я ничего не должна. Она немного помогала мне, но. как оказалось, делала это для себя. Но я должна Морене, и не только деньги и глаза. Ты прав, я дура, я только что это поняла. Если бы не она, я могла бы быть в тысяче других мест... С уже выкачанной Зеленкой. Ничего хуже этого со мной больше не может случиться. Пошли. Я буду храброй. Но не ради вас с Лилией.

— Как угодно, — фыркнул человек-рыба. — Но из камеры тебя спас я, так что хватит дурью маяться, и вперед. Только моря ради со всеми его морскими ежиками иди рядом со мной и не бегай по коридорам в темноте.

Маша, поколебавшись, сама взяла его за перепончатую руку. Они прошли мимо подмигивающей им лампочки, мимо бесплотной тени с шевелящимися черными волосами. Сиреневые лианы съежились и отползли в сторону, когда дверей лифта коснулся человек-рыба. В лифте загорелась лампа дневного света, заиграла музыка, а потом вдруг смолкла.