Эдит Несбит - Мокрое волшебство

— Ну, я как раз подумывала об этом, — несколько смутившись ответила Русалка, — когда вы прервали меня своим заклинанием. Что ж, вы позвали меня — я пришла, теперь скажите, что я могу для вас сделать.

— Мы уже сказали, — довольно вежливо ответила Мэйвис, страшно разочарованная тем, что Русалка, представлявшаяся прекрасной волшебницей с изысканными манерами, когда они весь день говорили о ней, и доплачивали по три пенса, да и когда наряжались, оказалась столь несдержанной, — мы уже сказали — мы хотим помочь вам. Другая Сабрина в море попросила нас об этом, не сказав ничего о том, что вы — волшебница. Она произнесла только: «они погибают в неволе».

— Ну хорошо, спасибо, что пришли, — протянула Русалка. — Если она действительно так сказала, то либо солнце находится в Доме Грузила, что невозможно в это время года, либо верёвка, которой меня поймали, сделана из шерсти ламы, что совершенно невероятно в этих широтах. Вы ничего не знаете о верёвке, которой меня выловили?

— Нет, — хором ответили Бернард и Кэтлин. Но остальные пояснили:

— Это было лассо.

— О, — вздохнула Русалка, — худшие мои опасения подтвердились. Но как можно было предвидеть, что на этом берегу используют лассо? Однако, видимо, так и есть. Теперь понятно почему, как только я собиралась использовать силу Великого Шторма, а это было раз пятьсот с момента моего пленения, какая-то невидимая сила всегда сдерживала меня.

— Вы хотите сказать, — спросил Бернард, — предчувствуя, что это не сработает, вы так и не попытались применить волшебство?

Снаружи раздалась залихватская дробь, она становилась все громче и громче, почти заглушив, их голоса. Это был барабан, означавший начало циркового представления. В дверном проёме появилась голова Мальчика в Блёстках:

— Поторопитесь или пропустите мой Изумительный Детский Номер на Лошади с Бубном, — и голова вновь исчезла.

— Ой, — всполошилась Мэйвис, — мы же ещё не придумали ни одного способа освободить вас.

— И не придумаете, — бесцеремонно перебила её Русалка.

— Послушайте, — возмутился Фрэнсис, — вы хотите отсюда выбраться или нет?

— Вряд ли мы можем осуществить хотя бы что-нибудь из перечисленного, — ошарашено произнёс Бернард, — не говоря уж о том, чтобы в одиночестве плыть к берегу с лошадьми и колесницами. Сам фараон на такое не способен.

Даже Мэйвис и Фрэнсис беспомощно добавили:

— Не знаем, как нам достать колесницу.

— Придумайте что-нибудь другое.

— Так я жду вас, — невозмутимо произнесла леди в аквариуме, — в полночь.

С этими словами она обвила водоросли вокруг головы и плеч и плавно опустилась на дно. А дети остались, тупо уставившись друг на друга, только с арены доносилась музыка и мягкое цоканье копыт по опилкам.

— Что же нам делать? — нарушил молчание Фрэнсис.

— Идти смотреть представление, естественно, — ответил Бернард.

— Ну, конечно, мы ведь можем поговорить о колеснице после, — согласилась Мэйвис.

— До полуночи у нас будет уйма времени, — подтвердила Кэтлин, — пошли, Медвежонок.

И ребята побежали к арене, где звучала весёлая музыка. Ничто не заставит вас позабыть свои тревоги так, как цирк. Просто невозможно пребывать в тягостных раздумьях, когда дрессированные собачки демонстрируют свои достижения, волки исполняют знаменитый танец с флагами всех стран, а очаровательная леди, прыгает через бумажные обручи и чудесным образом опускается точно на спину белой лошади, — подобные зрелища не могут не прогнать безрадостные заботы, особенно, из голов ребятишек. Так что на целых полтора часа — ибо цирк оказался действительно хорошим, правда совершенно непонятно, как его занесло в Бичфилд-на-море — сплошная стена захватывавшего дух удовольствия заслонила беседу с Русалкой и сложности с поиском колесницы. Однако, когда всё закончилось, и разгорячённая плотная толпа вынесла детей из-под пыльного купола на солнце, обязательства навалились на них с новой силой.

— Ну, разве клоун не был великолепен? — предался воспоминаниям Бернард, когда они выбрались из толпы.

— А мне больше всего понравилась амазонка и лошадь, скакавшая вот так, — сообщила Кэтлин, размахивая маленькими бледными ручками и загорелыми ножками в попытке изобразить движения лошади во время представления haute ecole.

— А вам не кажется, что слон… — начала было Мэйвис, когда Фрэнсис перебил её:

— И всё-таки о колеснице, — после того как он это произнёс, ребята не говорили ни о чём другом. И какие бы предположения они ни выдвигали, разговор всегда приходил к тому, что колесницы у них нет, и достать её они не смогут, даже если бы таковая и была в Бичфилде-на-море или его округе, в чём они сильно сомневались. Последнее и наиболее полезное предложение исходило от Кэтлин: