Деби Глиори - Чисто убийственная магия

— Превосходно! — загрохотал дон Люцифер, швыряя Лучано в кресло перед накрытым столом. — Настоящий пир для расточительного братца, да?

Миссис Маклахлан продрогла. Подземелье оказывало подобный эффект на теплокровных существ, а попытки накормить с ложечки грифона остывшим варевом не способствовали согреванию.

Она сидела за кухонным столом, стараясь согреться чашкой чаю и наблюдая, как Лэтч гладит утюгом дневную газету, готовясь к возвращению синьоры Стрега-Борджиа из Института Высшей Магии.

— Какие новости, дорогой? — спросила она.

Лэтч посмотрел на нее из-за гладильной доски.

— Я как раз обрабатываю страницу гороскопов, если это вас интересует. Когда у вас день рождения, миссис Маклахлан?

— На следующей неделе, Лэтч, — ответила она, улыбаясь, — мне стукнет ровно 1000. Как думаешь, хватит у нас свечей?

— Стало быть, вы Лев, не так ли? — отозвался он, не обращая внимания на ее сарказм. — Здесь сказано: «Опасайтесь незваных гостей. Чтобы избежать их визита, потребуются быстрые действия».

— Детишки будут ловить блох, — пробормотала миссис Маклахлан себе под нос.

Лэтч, не расслышав ее слов, продолжал:

— «Вам придется сохранять холодную голову, когда все вокруг потеряют головы»… загадочно, вам не кажется? Конечно, все эти гороскопы — та еще околесица, но иногда в них содержится зерно истины.

— Это все, Лэтч? — спросила миссис Маклахлан, рассеянно почесывая затылок.

— Возьмем, к примеру, мой гороскоп. — Лэтч не пожелал отступать от темы. — «От вас потребуется колоссальное мужество при достижении вашей цели, но склонность бросаться туда, куда и ангелы опасаются заглядывать, может привести к удивительным последствиям». Кто же, я вас спрашиваю, пишет такую чушь? — Отшвырнув газету, он поставил утюг на плиту рядом с кастрюлей, в которой кипела брюссельская капуста, и убрал гладильную доску в шкаф.

Мари Бэн подняла газету и принялась просматривать ее в поисках собственного гороскопа. Не обращая внимания на столб пахнущего капустой пара, словно инфернальный хорек в фартуке, она жадно рыскала глазами по страницам.

Миссис Маклахлан сделала попытку спасти ужин.

— Мари, дорогая, может, я солью капусту? Она, похоже, уже готова.

Глаза поварихи едва показались из-за газеты. Медленно открыв страницу кроссвордов и вынув из кармана фартука огрызок карандаша, она отозвалась:

— Есчоо двадцать пять минюют, миисус Маккаклонг, они быть ошень мягк, каак сееньора их любить.

Миссис Маклахлан закатила глаза к потолку и тяжело опустилась на стул. Лэтч склонился над ее плечом и прошептал:

— Каак написать в звездах, под знаком Пюре, — овосч переварен по пришине планетный затмений великий звезда Капуста и дьявольский союз созвездий Сырой Картошки и Жареной Трески, поэтому сегодня ночью может быть идеальное время для незаконного приготовления чипсов. Что ви сказать?

— Звезды никогда не лгут, Лэтч, — ответила миссис Маклахлан. — Ты почисть, а я спущусь попозже и поджарю.

Наверху, в обсерватории, Титус сканировал небо в поисках мамы. До сих пор ему удалось увидеть только три пассажирских самолета, чьи пышные инверсионные следы постепенно растаяли в лиловых сумерках. Месяц сверкал в гладких водах рва, его отражение элегантно огибало водяную лилию, которая уже смыкала лепестки, готовясь ко сну.

Одна за другой звезды вспыхивали в небе, выстраиваясь в узнаваемые созвездия. Не успел Титус определить Большую Медведицу, как на горизонте появилась неясная черная точка.

Лилии во рву закачались, словно метрономы, — это Ток пробил своей бугристой мордой водную гладь и скрипуче заскрежетал, приветствуя возвращение хозяйки. Черная точка выросла в пятно, затем обрела некую форму, в которой смутно угадывался силуэт, и вот…

— Мама! — завопил Титус.

Синьора Стрега-Борджиа вернулась.

К тому времени, как Титус преодолел девять пролетов лестницы, соединявшей обсерваторию с обширной прихожей, мама уже передавала Лэтчу ключи от метлы.

— Отнеси ее в мастерскую, хорошо, Лэтч? — сказала она, снимая кожаный летный шлем и швыряя перчатки на стол. — Мне надо, чтобы ты осмотрел ее завтра. Она движется как-то очень резко, а над Эдинбургом я чуть было не зависла. Там есть одно вязкое место, и чертова штуковина начала дергаться, кашлять и трещать над Замком к неописуемому удивлению толпы американских туристов. К тому же, похоже, я подцепила простуду, пока висела там, но так или иначе все же добралась…