Кай Мейер: Ангел тени

Азахиил улыбнулся.

— Я вам не дам ничего. Только мое слово, что голова не будет использована во зло. — Он замолчал на мгновение, а потом тихо добавил: — И еще мою дружбу.

Смех Рагуила отразился от скал и пустых домов, когда он услышал слова своего противника. Для него они служили только доказательством слабости, и Рагуил ни на секунду не сомневался, что выйдет из этого спора победителем.

Но Рагуил разучился мыслить, как человек. Если он когда-либо и обладал этим даром, то потерял его, встав в войне ангелов на сторону Сатанаила.

Кира думала недолго. Сидя, она размахнулась и бросила рюкзак Азахиилу. В то время как она взглядом следила за полетом рюкзака, ее вдруг осенила догадка: она поняла проблему, стоявшую перед ангелами, — голову они могли получить лишь с согласия и по доброй воле дающего. Только поэтому им и не удалось похитить ее из храма Лахиса. Может быть, Кире подсказало это наследие ее матери, а может, то была ее собственная мысль. Сейчас это уже не имело значения. Но Кира была права.

Азахиил убрал меч, поймал рюкзак и разорвал его одним быстрым движением руки. На секунду вокруг его руки вспыхнул яркий свет. Казалось, будто в его простертую руку ударила молния.

Со стороны воинов Рагуила донесся громкий стон. Некоторые, нарушив строй, отошли на несколько шагов назад. Их командир заметил это, но смотрел только на голову Лахиса в руке своего врага. Дикий крик вырвался из его горла, и белая прядь показалась еще более светлой, точно она расплавилась в белом огне, как сталь в печи.

Кира обеими руками ухватилась за доску. Далеко внизу разбивались волны, белая пена бурлила вокруг скал. Буря трепала длинные волосы девочки, но она едва обращала на это внимание. Как зачарованная уставилась она на Азахиила и древнее сокровище в его пальцах.

Голова Лахиса все еще выглядела как серый овальный камень величиной с голову человека. И тем не менее она, как магнит, притягивала все взгляды. Казалось даже, что она начала пульсировать, как живое сердце.

Но какой бы силой голова ни обладала, сегодня эта сила не проявилась.

— Уходите, — крикнул Азахиил своим врагам. Его голос звучал ниже и звонче, чем прежде. — Я отпускаю вас, но сначала поклянитесь мне.

Рагуил едва мог владеть своим лицом. Казалось, он вот-вот взорвется от гнева и ненависти.

— В чем еще клясться? — злобно спросил он.

— Я не прошу о мире со мной, — ответил Азахиил, — ибо знаю, что вы не сможете противостоять своей природе, даже если будете связаны клятвой. Вместо этого я прошу за детей.

— И моего отца, — шепнула Кира.

— И ее отца, — громко добавил Азахиил. — Вы ничем не повредите им, ни сегодня и ни в какой другой день.

— И это все?

Азахиил кивнул.

— Поклянитесь, и я отпущу вас с миром.

— Не с миром, — злобно прошипел Рагуил. — Ты знаешь, предатель, что мы свидимся снова. Мы будем бороться, и ты потерпишь поражение, Азахиил. Я разорву твою душу на кусочки.

— Клятву! — нетерпеливо потребовал Азахиил.

Рагуил поколебался, а потом кивнул:

— Клянусь — от своего имени и от имени всех, кто следует за мной.

— Произнеси клятву!

— Я клянусь, что мы не причиним зла этим детям и этому мужчине… ни сегодня и ни в какой другой день.

Было похоже, что каждое слово вызывало у Рагуила физическую боль. За каждое слово он будет наказан своим господином Уриилом. А тот, в свою очередь, предстанет перед Сатанаилом и будет вынужден признать поражение. Уж конечно, этот день в аду будет не самым радостным.

Азахиил опустил руку с головой Лахиса, и она оказалась рядом с головой Лизы. Хотя овал больше не испускал видимого света, лицо девочки сияло будто освещенное прожектором. Ее пальцы еще крепче вцепились в плащ Азахиила.

Рагуил и его воины поднялись в воздух, взвились круто вверх и, не сказав больше ни слова, удалились в том же направлении, откуда появились. Кира и остальные смотрели им вслед, пока восемь фигур не исчезли среди темных грозовых облаков.

— …разорву твою душу на кусочки , — разнеслось еще раз над бушевавшим морем.

Азахиил засунул голову Лахиса под свой плащ, где она бесследно исчезла. Под тканью не было видно никаких выпуклостей, ничего, что означало бы, что ангел хранит на теле ценную реликвию.

Кира, сидя, скользнула к краю утеса, где Нильс и отец подняли ее на руки и отнесли подальше от обрыва.