Тони Эбботт - Битва начинается

— Оуэн Браун, помоги!

Я резко остановился. Мистер Кенкинс, наш завхоз, распутывал тросы, которыми флаг крепился к флагштоку. В который раз.

— Не поможешь? — спросил он. — Всего на одну минутку.

В этот момент прозвенел первый звонок. Если я не управлюсь с этим через три минуты, я точно опоздаю. Но как можно отказать, когда слышишь просьбу о помощи, к тому же мистер Кенкинс просил всего-то одну минутку, а у меня в запасе целых три.

Пока завхоз распутывал тросы, я смотрел в сторону леса, который и дал название нашему городку. Чернеющие вдали ели — единственное, что осталось от самого старого в нашем штате леса. За деревьями высились отвесные скалы, тоже, в свою очередь, давшие название нашему городку. Пайнвуд Блаффс — скалы, поросшие ельником.

Мистер Кенкинс наконец распутал все тросы, но в этот момент прозвенел звонок.

— Готово, — произнес завхоз, широко улыбаясь. — Спасибо тебе, Оуэн.

— Всегда пожалуйста, — ответил я и бросился к дверям школы. Холл был уже наполовину пуст. Вот черт! Я отправился к секретарю, чтобы написать объяснительную, а заодно и бросить деньги моей сестренки в ящик для пожертвований. В один прыжок оказавшись у дверей администрации, я чуть не врезался в секретаря, при этом деньги Мэг разлетелись по всему полу.

— Извините, — бросил я и нагнулся, чтобы поднять монеты. Я увидел только восемь голубоволосых Линкольнов, еще один куда-то делся.

Может быть, это тоже был знак?

— Наверное, закатилась в кабинет директрисы, — предположил я и уже потянулся, чтобы повернуть ручку и открыть дверь, как секретарша перегородила мне путь.

— Даже и не думай, — строго произнесла она. — Бери давай бланк и пиши объяснительную.

Пожав плечами, я кинул оставшиеся деньги в ящик для пожертвований, написал объяснительную и отправился в класс. На бегу достал из кармана деньги, что дали отец и парень из автобуса. Долларовые купюры самолетиками полетели в кабинет мистера Хемлока.

— Спасибо, Оуэн! — крикнул он.

Не сбавляя темпа и перепрыгивая через несколько ступенек, я несся по лестнице. Футляр с гитарой бил меня по спине с каждым новым прыжком. Видела бы меня сейчас бабушка. Она все время твердила, что к гитаре надо относиться с большой бережностью. Именно бабуля научила меня играть, мы с ней много музицировали: народные песни, рок, все что угодно. А потом она умерла. Мой приятель Джон Дойл говорит, что мы с ним должны организовать музыкальную группу: я на гитаре, а он на треугольнике. Дрынь-дзынь, дрынь-дзынь! Вряд ли это можно будет назвать музыкой!

Я свернул за угол — последние несколько метров, и я в классе. Последний поворот, и — бамц! — я врезался прямо в Дану. От удара она отскочила к стене, а ее туфля попала мне прямо в лицо.

Я бросился к подруге:

— Ты в порядке, Дана? Я такой идиот!

Дана как-то странно посмотрела на меня: ее волосы были беспорядочно спутаны, а лицо казалось необыкновенно бледным.

— Оуэн, — зашептала она. — Я знаю, почему на самом деле мои родители поехали в Исландию. Это все чудовища. Они проникают в наш мир. Но никому ни слова… Пока еще рано…

Я отпрянул от нее:

— Чудовища? Дана, что ты такое…

Но Дана оборвала меня на полуслове:

— Книга! Найди у меня дома книгу! Я тебе все расскажу, и ты поймешь. Это не так просто.

— Дана, — мне показалось, что кто-то появился в дальнем конце коридора, но прежде чем я успел разглядеть, кто это, с пола, прямо из-под ног Даны, стал подниматься тонкий серый дым. Он все усиливался и усиливался, постепенно вращаясь все с большей скоростью и превращаясь в маленький смерч. Внезапно мне послышались странные слова, похожие на шипение тысячи голосов: Битва… началась…

Лицо Даны стало белым как мел:

— Помогите!

Стремительно закручиваясь кольцами, из-под ее ног вырвались языки пламени. Она успела что-то бросить мне, прежде чем пол разошелся в стороны, образуя широкую воронку. Дана с диким криком рухнула вниз. Подойдя к провалу, я увидел, что из бездны на меня смотрят… глаза… десятки глаз. На необозримой глубине мелькали причудливые тени, плясал огонь.

— Дана? — закричал я не своим голосом. — Дана!

Но через мгновение неведомо откуда взявшаяся дыра закрылась, пол сделался целым и невредимым, как будто и не было никакой ужасной воронки, языки пламени растаяли, а моя подруга исчезла без следа.

— Дана! — Я упал на колени и принялся барабанить кулаками по идеально гладкому полу.