Эрин Хантер - Последняя глушь

— Что это за клацанье такое? — спросила Луса.

— Оно раздается каждый раз, когда они передвигаются, — заметил Уджурак, не сводивший любопытных глаз с оленей. От странной задумчивости, не покидавшей его с раннего утра, не осталось и следа.

— Это стучат их лапы! — воскликнула Каллик, приглядевшись. Она подняла свою лапу и в недоумении посмотрела на нее. — Почему лапы оленей стучат, а наши нет?

— Какая разница! — отмахнулся Токло. — Наверное, мы так устроены, чтобы бесшумно подкрадываться к добыче. А у оленей добыча — трава. К ней не нужно подкрадываться, можно стучать и грохотать сколько влезет!

Медведи шли по равнине до тех пор, пока солнце, поднявшись до вершин, не опустилось за их гребни. В этом краю дни были короткие — совсем не так, как на Великом медвежьем озере, где солнце, едва коснувшись горизонта, снова поднималось ввысь.

— Эй, Токло! — крикнула Луса. — Не хочешь попробовать поймать оленя? Тогда бы мы уже точно никогда не голодали!

Токло остановился и с жадным блеском в глазах посмотрел на ближайшее стадо.

— Да нет, — со вздохом ответил он. — Говорю же, они слишком здоровые… — Он царапнул когтями по земле, словно представил, как вонзает их в оленей.

— А мне кажется, ты сможешь, — сказал Уджурак.

Токло моргнул и гордо приосанился.

— Ну, может быть, если самого маленького…

Луса заметила, что теперь ее друг рассматривает стадо с гораздо большим интересом. Оказывается, в стаде были не только олени, но и молодые оленята, щипавшие травку рядом со взрослыми.

«Вот с таким малышом наш Токло запросто сможет справиться!» — подумала Луса.

Там, где кончалось стадо оленей, земля круто поднималась вверх, скрываясь в темных зарослях. Ветки тихонько раскачивались на ветру, а листва трепетала, как шкура огромного зеленого зверя.

— Ой, какой лес! — вскрикнула Луса, кивая мордой в сторону чащи. — Пожалуйста, пойдем туда? Ну, пожалуйста!

— А что, можно, — легко согласился Токло. — Наверное, там я смогу найти себе подходящую территорию. — Глаза его решительно сверкнули. — И если какой-нибудь медведь осмелится перейти мою границу, пусть пеняет на себя! — Он игриво пихнул Лусу. — Хотя, может быть, я разрешу одной надоедливой черной медведице навестить меня разок-другой. Просто из жалости, чтобы убедиться, что она не умирает с голоду.

— Да ты сам надоедливый! — завопила Луса, скаля зубы в шутливом рычании. — Большое спасибо, но я сама смогу о себе позаботиться! Когда мы жили в том лесу, возле Медвежьего озера, Мики научил меня разным полезным медвежьим уловкам.

— Этот жалкий медвежонок? Которого утащили белые медведи? — недоверчиво переспросил Токло.

— Мики умный и очень много знает! — твердо отрезала Луса и выразительно указала глазами на Каллик, прося Токло не упоминать о том, как Таккик с дружками похитил черного медвежонка. Каллик все равно любила своего брата, что бы он ни натворил в прошлом. — Он показал мне, какие ягоды самые вкусные и как искать личинок под камнями…

— Ягоды? Личинки? — проворчал Токло, но в глазах его плясали веселые искорки. — Это не медвежья еда!

— Еще какая медвежья! Это самая лучшая еда! — заспорила Луса. — И еще муравьи… Я раньше даже не подозревала, какие они вкусные!

— Спасибо, но лично я предпочитаю сочных гусей, — засмеялся Токло. — Или оленей. — Он обвел глазами стадо. — Ты права, такая дичь надолго насытит всех нас.

— А я соскучилась по тюленям, — вздохнула Каллик, оборачиваясь назад, туда, где у самого горизонта сверкал белый лед. — Вы просто не представляете, как это здорово — лежать в засаде возле лунки и ждать, когда тюлень вынырнет на поверхность, чтобы глотнуть воздуха!

— Здорово? — шепнул Токло на ухо Лусе. — От такого сидения шерсть ко льду примерзнет, да и все. Если это здорово, то я гусь!

Луса строго посмотрела на него и повернулась к Каллик.

— Разве тюлени не замечают, что их выслеживают? — спросила она.

— Нет, если вести себя очень тихо, — ответила белая медведица. — А когда тюлень покажется, нужно, не теряя времени, хватать его зубами, пока он не нырнул обратно! — Она тяжело вздохнула. — На свете нет ничего вкуснее тюленьего мяса, вот я сейчас думаю о нем, и прямо чувствую на языке… Не могу дождаться, когда вернется лед!

Луса была рада за свою подругу, но внезапно у нее по спине пробежал холодок. Она знала, что недалек тот день, когда их пути разойдутся навсегда.

— И еще я люблю рыть снежные пещерки и забираться в них, — продолжала Каллик. — Если бы вы только знали, как уютно лежать под снегом, в тепле и безопасности, и слушать, как над головой свистит ветер. И плавать в море вместе с белухами…