Владислав Крапивин - Выстрел с монитора (сборник)

Иллюзия была так велика, что Корнелий оглянулся — не отстал ли Хальк?

Не было Халька… Был другой мальчишка, но не этот и не здесь. Найти его и помочь ему оставалось теперь единственной целью. Последним смыслом существования. О прирученных молниях Корнелий уже не думал.

Цезарь жил в районе Малого Кронверка, на Второй Садовой линии. В доме номер одиннадцать. Этот адрес (а точнее, адрес штурмана Лота) выдала Корнелию супермашина в таверне у Мохова, связавшись в течение нескольких секунд со справочной службой.

Ничего, кроме адреса, у Корнелия не было. Ни уверенности, что Цезарь дома, ни планов. Ни точных мыслей. Только глубоко сидящая боязливая догадка, что Цезарь нужен ему, Корнелию, пожалуй, больше, чем он Цезарю…

Корнелий надел очки, выбрался из оврага и пошел к станции монорельса. На него не смотрели. Подумаешь, вырядился помятым бичом! Все равно не настоящий. Люди привыкли, что у некоторых мужчин есть такая мода — в отпуск или на выходные одеваться, как безындексные бродяги…

Вторая Садовая линия была обычной улицей одноквартирных особнячков средней цены. Вроде аллеи Трех Садоводов, где когда–то жил Корнелий.

Выйдя на линию, Корнелий впервые подумал с большой тревогой: «А если не найду его здесь, тогда что?»

Но среди долгих бед и горестей судьба дарит иногда вспышки необыкновенных удач. Цезарь шел навстречу.

Он шел издалека, по середине горячей плиточной мостовой. Время близилось к полудню, улица в своем дремотном зное была безлюдна. Только мальчик шагал по неласковому солнцу одиноко и беззащитно.

Корнелий узнал его сразу, хотя одет был Цезарь совсем не так, как раньше… В синих блестящих трусиках, окантованных белым галуном, в бело–голубой безрукавке, наде той на рубашку со шнуровкой ворота, в сандалиях .. Но нельзя было не узнать этот серебрящийся на солнце шар волос.

Со стороны показалось бы: благополучный мальчик вышел из благополучного дома погулять и беззаботно топает по солнцепеку. Но Корнелий настороженными нервами сразу ощутил скрытливость и ощетиненность мальчишки. Корнелия Цезарь не замечал тот шел по краю улицы, в тени. Пора было выйти на дорогу. Чтобы Цезарь узнал его, Корнелий сдернул очки. В тот же миг его толчком остановило предчувствие стремительной беды.

И беда не замедлила случиться.

С другой стороны улицы, из–за ствола большого вяза, вышел навстречу Цезарю плечистый мужчина с крепким затылком. В черных штанах и крагах, в песочной рубашке с погонами и летней унтер–офицерской пилотке.

Цезарь замер, дернулся, словно побежать хотел. Не побежал. Стоял, расставив ноги–прутики, согнув локти. Корнелий был уже близко и увидел на лице его упрямство и отчаяние.

Улан что–то сказал вполголоса, взял Цезаря за локоть. Мальчик выгнулся, рванулся, вскрикнул — негромко и неразборчиво. Метнулся взглядом по улице, словно спасителя ждал. И тогда увидел Корнелия — тот подходил со спины улана широкими неслышными шагами. Вскинул к губам снятые очки.

Чек — вот умница! — ничем не выдал Корнелия. Только радость метнулась в глазах. Тут же он дернулся опять, старательно закричал:

— Пустите, что я вам сделал!

Улан ухватил его . двумя руками, прогнул спину…

На последнем шаге Корнелий вырвал из кармана пистолет и впечатал граненый глушитель под левую лопатку улана.

— Стоять. Руки в стороны…

Сержант оказался опытный: вмиг понял, что трепыхаться себе дороже. Выпрямился, закаменел с раскинутыми и обвисшими, как перебитые крылья, руками (Цезарь отпрыгнул, шлепнулся, вскочил).

Не делая попытки оглянуться, сержант негромко сказал:

— Что такое?

— Не шевелиться… — Корнелий расстегнул висевшую на черном уланском заду кобуру и выдернул увесистый «дум–дум». Очень мягко попросил Цезаря: — Чезаре, малыш, отойди в сторону, подальше… — Потому что сержант мог выбрать мгновение, схватить мальчишку и закрыться им. Цезарь, не отрывая веселеющих глаз от Корнелия, быстро отбежал.

— Что такое? — уже резче спросил сержант.

— Молчать. Пять шагов вперед по прямой. — Корнелий слегка надавил пистолетом.

Сержант, как на строевой подготовке, твердо и широко шагнул пять раз. Сердито поинтересовался:

— Теперь могу я оглянуться?

— Можете… Ва! Да это штатт–капрал Дуго Лобман! Виноват, сержант. С повышением вас… Очевидно, за доблестные схватки с детьми?