Денис Белохвостов: Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

—Сыграй еще, — робко попросил Глеб. Нелева ни слова не говоря начала играть собачий вальс который знала половина класса и который давно всем надоел. Причем старалась как можно сильнее и резче бить по клавишам, из-за чего звучание становилось еще противней. Окончив играть она снова посмотрела на Глеба так, как-будто тот хотел с ней драться: с агрессией и в то же время холодно-презрительно.

—Спасибо, — равнодушно поблагодарил Глеб, имея в виду не этот собачий вальс, а предыдущую мелодию.

—Пожалуйста, — язвительно ответила Нелева и подхватив свою сумку выбежала из класса. Глеб остался один, он сидел за партой и размышлял. «Странные они — девчонки. Не знаешь что от них ждать. Вот Нелева например. Ну что такого я ей сделал, просто попросил сыграть еще что-нибудь, или повторить ту мелодию что она играла. Ведь в музыкальной школе занимается, а она мне назло собачий вальс по клавишам настучала. Это и я могу сделать, — Глеб покачал головой в знак сожаления и взяв сумку неторопливо направился прочь из класса, — нет, с ракетами все же проще: координаты цели, время полета: и в том месте все превращается в радиоактивную пыль». Он по лестнице сбежал на первый этаж, миновал входные двери и выбежал на весеннюю улицу. Глеб невольно отвлекся от своих мыслей, все продолжая вспоминать приятный сон. А главное сам улыбнулся хорошей солнечной погоде и теплому ветру. Начинать ядерную войну ему как-то расхотелось. Ирреальный мир на время отпустил его, а ракета с имитатором ядерного взрыва и бункер откуда можно в любой момент произвести запуск стали далекими и неинтересными.

В этот день Глеб против обыкновения не спускался в подвал, а пошел с друзьями на пруд. Ромка взял удочку, но рыбы они не поймали, зато здорово повеселились бегая по берегу и кидая камни в воду, пытаясь при этом сделать так чтобы брызги обязательно попали на другого. Возвращаясь домой уже под вечер Глеб невольно загляделся на предзакатное небо. Ало-розовое на западе, оно постепенно переходило в темно-синий цвет на востоке. «Я не желал бы сжечь небо, хотя бы потому, что оно такое красивое», — подумал он, но тут же отогнал эту мысль, настолько она показалась ему глупой и нелепой. Тут как раз им повстречались девчонки из его класса, и начался обмен «любезностями». Досталось прежде всего его рубашке и старым резиновым сапогам Лешки. Ребята вместе с Димкой тоже в долгу не остались, сказав пару оскорбительных и довольно глупых насмешек, после чего обе компании разошлись в разные стороны. Такие встречи часто бывали, но в этот раз Глеба отчего-то покоробило что среди девчонок оказалась Нелева и именно она старалась задеть его больше всех остальных. Но все-таки Глебу этот день запомнился как очень хороший. Засыпая, он, предвидя возвращение ночных кошмаров, старался получше запомнить его, прокручивая как в кино наиболее приятные и светлые моменты.

Следующая неделя выдалась прямо противоположной по погоде. Пошли дожди и заметно похолодало. Без куртки пойти в школу, не говоря уже о том чтобы снять пиджак и речи не могло быть. Глеб любил это время, середину-конец мая, когда летняя теплота давала о себе знать в полную силу и можно не надевать такой казавшийся теперь неудобным и тяжелым школьный пиджак, а ходить в одной рубашке. А самое главное, впереди отчетливо чувствовалось наступление летних каникул. Целых три месяца полной свободы — отсутствия уроков, домашних заданий и нудных походов в школу. Но в этот раз все пошло по другому. Мало того что неделя выдалась холодной и дождливой как осенью, так еще и в классе отношения с ребятами обострились. Нелева рассказала всем, что у Глеба с мозгами не в порядке, и вообще его наверно скоро переведут в школу для дураков. Началось все когда она с несколькими подружками подошла к нему на перемене. Глеб сидел и пытался сосредоточиться на стихотворении, которое не выучил дома. Вчерашний вечер он просидел в подвале у пульта, играя с друзьями в компьютерные игры и начало ядерной войны. Ночью, как обычно его посетили страшные и тревожные сны.

—Слышь, Брусникин, — начала Нелева, — вот ты как-то говорил, что можешь начать войну, — она хитро улыбнулась, — еще ключ мне показал. Это правда?

Глеб только молча кивнул в ответ, разговаривать ему сейчас не хотелось, и вдобавок стихотворение никак не запоминалось.

—И как это ты сделаешь? — Глеб не заметил ехидного тона в ее голосе.

—Ключом активизирую пульт, введу пару кодов, а потом…, — он сделал паузу, по прежнему уставившись у учебник, — а потом все. Нажимаешь Красную кнопку и через тридцать секунд боеголовка взорвется.