Йон Колфер: Последний хранитель

«Просто нужно запомнить это, — сказал себе Батлер. — Вот вернемся, тогда можно будет спокойно обо всем вспомнить и подумать».

Площадь Полиции — Полис-плаза — сверху выглядела как мощеный крест, в центре которого был аккуратно выложен позолоченный желудь — эмблема Подземной полиции. Возможно, такое украшательство являлось даже лишним, поскольку офицерам ПП, как правило, было не до того, чтобы любоваться из окон четвертого этажа на то, как переливается позолоченный желудь в лучах искусственного солнца.

Сегодня все обитатели этого этажа сгрудились, словно пригоршня скатившихся с наклонной доски камешков, в Оперативном зале, к которому примыкал кабинет-лаборатория Фоули.

Холли сразу направилась в самую гущу, пробиваясь своими острыми локотками сквозь странно молчаливую толпу. Батлеру достаточно было всего один раз громко прокашляться, и толпа мгновенно расступилась перед ним, словно утянутая в стороны от гиганта мощными магнитами. Артемис протолкался сквозь Оперативный зал к командору Траблу Келпу и Фоули, которые стояли возле большого, во всю стену, экрана, и неотрывно следили за разворачивающимися на нем событиями.

Фоули услышал ахи, сопровождавшие Батлера, где бы он ни появлялся в Хэвене, и оглянулся.

— Четверок с собой не притащил? — прошептал кентавр Артемису. Это была его обычная шутка на протяжении последних шести месяцев.

— Я вылечился, и тебе это хорошо известно, — ответил Артемис. — Что здесь происходит?

Холли расчистила себе местечко позади Трабла Келпа, который с годами начинал все больше походить на ее бывшего босса, командора Джулиуса Рута. Командор Келп настолько ревностно относился к своим обязанностям, что получил после выпуска из Академии имя Трабл — «Судорога». Известно, что однажды он, например, пытался арестовать какого-то тролля за разбрасывание мусора — задержание закончилось тем, что на кончике носа у Трабла появилась заплатка из искусственной кожи, которая, если взглянуть на нее под определенным углом, отсвечивала желтым.

— У вас новая стрижка, командир, — заметила Холли. — Битрут сделал себе очень похожую.

Командор Келп не оторвал глаз от экрана. Холли подтрунивала потому, что нервничала, и Трабл знал об этом. У нее были причины нервничать. Впрочем, в той ситуации, которая разворачивалась перед ними, более подходящим чувством был бы, пожалуй, смертельный ужас.

— Взгляните на это шоу, капитан, — сурово сказал Келп. — Оно говорит само за себя.

На экране были три фигуры — стоящий на коленях пленник и двое захватчиков. Холли не сразу рассмотрела Опал Кобой, потому что искала пикси среди тех двоих, что стояли на ногах, и только потом поняла, что Опал — это пленница.

— Это трюк, — сказала Холли. — Просто трюк.

— Смотри и увидишь, — пожал плечами командор Келп.

Артемис подступил ближе к экрану, внимательно изучая картинку.

— Вы уверены, что это прямая передача?

— Передача прямая, — ответил Фоули. — Но они могут крутить для нас и запись.

— Откуда идет сигнал?

Фоули взглянул на карту на своем собственном экране. Линия сигнала тянулась от эльфийского спутника вниз к Южной Африке, оттуда на Майами, а затем разбегалась в сотне других направлений, начиная напоминать небрежные каракули ребенка.

— Они захватили спутник и подали сигнал через сеть отражателей. Он может идти откуда угодно.

— Солнце высоко, — стал размышлять вслух Артемис. — По направлению теней я сказал бы, что действие происходит около полудня. Если это действительно прямая передача.

— Превосходно, это сужает район поисков всего до четверти планеты, — саркастически заметил Фоули.

Гул голосов в зале усилился, когда на экране один из коренастых гномов, стоявших позади Опал, поднял человеческий автомат — это хромированное оружие в его тонких пальчиках казалось огромной пушкой.

Показалось, что в Оперативном зале резко похолодало.

— Мне нужна тишина, — сказал Артемис. — Попросите всех выйти.

В другой ситуации Трабл Келп ответил бы, что у Артемиса нет прав здесь командовать, и, наверное, даже позвал бы в зал еще больше сотрудников, но сегодня был не тот день.

— Все вон, — рявкнул он собравшимся в зале офицерам. — Холли, Фоули и Гадкий мальчишка остаются.

— Полагаю, что я тоже останусь, — сказал Батлер, отводя ладонью от своей головы свисающую с потолка лампу.

Никто не возразил.

Обычно, когда им предлагали убираться вон, офицеры ПП делали это враскачку, с чувством собственного достоинства, но сейчас они ринулись бегом из зала к ближайшему монитору, не желая пропустить ни малейшей детали происходящего на экране.