Джеймс Паттерсон - Эксперимент «Ангел»

Я подошла и погладила его по голове:

— Не думаю, Газзи, что они улетели с ней в Китай.

— Мы знаем, куда они ее увезли, — Клык ронял слова, точно бросал булыжники, спокойно и размеренно.

— Куда? — поднял голову Игги. Его слепые глаза блестят непролитыми слезами.

— В Школу, — в один голос ответили мы с Клыком.

Нетрудно представить, что, произнесенное вслух, это утверждение придавило нас всех, как могильной плитой.

Глаза у Надж округлились, рот она закрыла руками.

Газман лихорадочно трет лицо, словно стараясь стереть с него испуг.

Игги выпрямился с каменным лицом. В Школе ему хирургическим путем пытались интенсифицировать ночное зрение. И он ослеп навсегда. Такая вот у них ошибочка вышла.

— Значит, они забрали Ангела обратно в Школу? — недоуменно переспросил Газзи.

— Думаю, да, — подтвердила я, стараясь говорить собранно, уверенно и спокойно. Как если бы не вопил во мне в панике никакой внутренний голос.

— Зачем? — прошептала Надж. — Я думала, они забыли про нас за эти четыре года.

— Они хотят нас вернуть, — отрезал Клык.

Мы никогда о Школе не разговаривали. По принципу, с глаз долой — из сердца вон. А скорее всего, просто каждый из нас старался навсегда забыть время, когда мы были в полной власти садистского отродья, в постылом месте, которое следовало бы разбомбить и стереть с лица земли. Нам всем, чтобы продолжать жить, надо было подчистую все это вычеркнуть из памяти.

— Они никогда про нас не забудут. Джеб ведь попросту украл нас из Школы, — напомнила я ребятам.

— Джеб знал, они на что хочешь пойдут, чтобы нас вернуть. Ведь если кто узнает, что они там с нами делали, всей их конторе конец придет. — Аргументы Клыка были более чем убедительны.

— А почему бы нам тогда их не разоблачить? — настаивает Надж. — Можно на телевидение пойти — всем показать, всем рассказать — они нам крылья отрастили, а мы такие же дети, как у людей.

— Ладно тебе, — обрезал ее Игги, — их-то мы приведем к общему знаменателю. А сами всю оставшуюся жизнь в зоопарке сидеть будем?

— И что нам теперь делать? — Газман, как заведенный, продолжает уже в сотый раз повторять один и тот же вопрос.

Клык ушел из кухни и через минуту вернулся с толстой пачкой пожелтевшей, выцветшей и слегка погрызенной мышами бумаги.

— Вот, — протянул он нам пачку, сдувая с нее сухие мышиные какашки.

— Фу, что это? — скривилась Надж.

Клык подтолкнул бумаги ко мне. Это были старые распечатки всяких Джебовых файлов. Когда он исчез, мы все вытащили из его письменного стола и свалили в старый шкаф, чтобы не видеть это добро изо дня в день.

Разложили бумаги на столе. Уже от одного их вида волосы у меня на затылке стали медленно подниматься дыбом. А про мышиный дух я уж просто молчу.

Клык принялся перебирать страницы. Вытащил из пачки большой запечатанный восковой печатью коричневый конверт. Посмотрел на меня. И, уловив мое молчаливое согласие, поддел воск ногтем.

— Что там? — беспокоится Газман.

— Карта. — Клык уже вытащил поблекший листок топографического чертежа.

— Карта чего? — Надж наклонилась поближе, выглядывая у Клыка из-за плеча.

— Карта секретного объекта, — я почувствовала, как от моих собственных слов у меня скрутило живот. Как я надеялась, что не сломаю больше никогда этой восковой печати и никогда больше не увижу этих крупно напечатанных слов: Секретный Объект. Кодовое Название — Школа. Калифорния.

— Что-о-о-о?!!! — испуганно заскулил Газман.

Игги побледнел еще больше обыкновенного, если такое вообще возможно.

— Туда-то они и забрали Ангела, — повторяю я, стараясь говорить спокойно. — Туда мы за ней и отправимся.

— Ой, — Надж, видимо, всерьез заклинило. — Ангела, конечно, надо вернуть. Нельзя же ее там оставлять. Они же монстры. Они с ней чего-нибудь сделают, в клетку посадят, ей больно будет. Только как же мы… Нас же всего пятеро. Значит, всем пятер….

Я закрыла ей рот руками. Отлепив мои пальцы, она быстро-быстро успела спросить:

— А это далеко?

— Миль шестьсот, плюс-минус. — Клык уже обдумывал детали. — Это где-то семичасовой перелет, не считая остановок.

— Может, обсудим сперва, — говорит, не поворачивая головы, Игги, — мы в абсолютном меньшинстве.

— Нет, — я уже прикидывала по карте оптимальные маршруты, привалы и планы отхода.

— Предлагаю проголосовать. У них оружие, вертолет. — Голос Игги дрожит.

— Игги, у нас не демократия. — Я прекрасно понимаю его страх, но помочь ему ничем не могу. — У нас Максократия! Хочешь-не-хочешь, Ангела надо вызволять. Не можем же мы за здорово живешь сдать ее этим шакалам, бросив на произвол судьбы. Нас шестеро: один за всех — и все шестеро за одного! Что бы там ни случилось. Нам больше в клетке не жить. Ни одному из нас! Пока я дышу — ни-од-но-му…