Дмитрий Емец - Карта Хаоса

Даф в тоске смотрела на клочок кожи на щеке Арея – в месте между крылом носа и началом бороды. Кожа была красной, грубой, а поры крупными. Дафне захотелось даже недоверчиво ковырнуть ее ногтем, так похожа она была на кусок дешевой красной пластмассы.

– Ну? Пока я не услышал ни одного аргумента! – сказал Арей, по-прежнему держа в поле зрения всех троих.

– Для вас аргумент только та железка, которой вы чуть что размахиваете! – грустно произнесла Даф.

Арей кивнул.

– Примерно так всё и есть. Глупо отрицать очевидное, – согласился он.

Корнелий по-прежнему упрямо дергал прижатую сапогом мечника цепочку. Дафна видела, что Арей с трудом сдерживается, чтобы легким движением меча не укоротить Корнелия примерно на столько сантиметров, сколько занимает стандартная голова.

– Отпусти! – посоветовала Даф Корнелию.

– Почему? – заупрямился тот.

– Ну хотя бы потому, что в том положении, которое ты занимаешь, флейту выхватить нельзя. Можно лишь укусить дяденьку Арея за ногу. Никаких других блестящих приемов я не вижу.

– А я вижу! – проворчал Корнелий. – Головой боднуть, сбить с ног, а потом прыгать, прыгать, прыгать!

Цепочку он всё же отпустил, перед этим вопросительно взглянув на Эссиорха. Арей поднял ее и подбросил на ладони. Цепочка извивалась, пытаясь уползти. Мечник, усмиряя, стукнул ее о другую ладонь. Видя, что освободиться не удается, цепочка обратилась в безголовое туловище. По груди и спине, меняя направление, вились путаные дороги. Кем бы карта ни была, она всегда оставалась картой. Маленькие руки стали разгибать Арею пальцы.

На этот раз мечник потерял терпение и, взяв статуэтку за ногу, стукнул ее о навершие меча.

– Если я ничего не путаю, раньше ее держали в клетке. Забавно: мрак и вынужден держать свои же артефакты взаперти! – заметил он.

– Что вы собираетесь с ней сделать? – спросила Даф.

– А что еще? Мне она не нужна. Отдам Лигулу! Кто-то рвётся мне помешать?

До сих пор молчавший Эссиорх выдвинулся вперед.

– Я! – сказал он.

– И я! – крикнул Корнелий.

– И я! – добавила Даф.

Арей усмехнулся.

– Трое на одного? Ну-ну! А ты, Улита? Хотя бы на тебя я могу рассчитывать?

– Пока вы не тронули Эссиорха, я за вас, – решительно ответила ведьма.

– М-м-м… Мутная конструкция! Значит, пока я буду рвать Дафну и Корнелия, ты будешь мне помогать, а потом, стало быть, станешь против… Запоминайте, светлые, какую змею вы вскормили на своей груди! Что ж, Эссиорха мне нужно будет убить последним, только и всего! – заметил Арей.

Стоя боком и держа меч скрещенными руками, лезвие он небрежно перекинул на правый бицепс, ненавязчиво направив острие в живот Корнелию. Положение клинка не казалось угрожающим, но лишь для того, кто забыл, что такое взведенная пружина.

Даф, пятясь, спешно извлекала флейту. Каждый шаг, который она успеет сделать назад, лишний шанс на победу. Только бы не сбиться и не запороть маголодию. Скользнув взглядом вдоль ее руки, Арей начал неприметное движение бедром, которое спустя секунду должно было закончиться безжалостным уколом. Тело Корнелия будет еще падать, а меч Арея обрушится на кисти Дафны, отсекая их вместе с флейтой. Затем, по замыслу, следовал разворот тела навстречу Эссиорху. Ну а там уже будь что будет. В конце концов, Эссиорх получит полторы секунды форы, чтобы что-то предпринять.

– Хотите сухарик? – услышал Арей.

От неожиданности бедро его застыло, и меч не выстрелил в мгновенном уколе. Арей увидел Варвару. Та стояла в стороне, немного в тени, забрасывая себе в рот соленые сухарики и изредка без малейших сантиментов толкала коленом Добряка, когда тот лез угощаться. К разгоравшейся на ее глазах ссоре Варвара относилась равнодушно. Должно быть, по степени громкости и накалу эмоций видела и не такое. Серьезности же происходящего явно не понимала.

В лице Арея что-то переменилось. Оно осталось таким же жестким, но накал утратился. Будто вырезанную изо льда страшную маску поставили на солнце и, поддаваясь его лучам, она потеряла хищную остроту очертаний.

– Ну не хотите – как хотите! Только лохи предлагают дважды! – сказала Варвара, и очередной соленый сухарик, предназначенный Арею, полетел ей в рот.

Хрум!

Улита не выдержала и хрюкнула от смеха. С ней порой такое случалось: испытывать неподходящие случаю эмоции. Плакать, когда надо смеяться, и смеяться, когда надо оставаться серьезным.

Арей хмуро уставился на секретаршу.

– А вот пусть Варвара и решает, что с этим делать. Первую часть карты нашла она? Значит, и второй она хозяйка! – внезапно произнес он.