Анатолий Димаров - Три грани времени

С боевым кличем А-ку бросился на врага.

Когда чужак, наконец, упал, А-ку, обессиленный, тоже опустился на землю. Всё в нём дрожало, перед глазами всё плыло, трепетало чёрными мотыльками. А Га-ав жалобно повизгивал и лизал его окровавленное лицо.

Потом А-ку поднялся, опираясь на дубинку. Стоял, покачиваясь, смотрел, как охотники и собаки расправляются с последними чужаками, и гордость постепенно наполняла его грудь. Гордость за себя, за Га-ава, за своё племя, которое победило и отныне будет хозяином этой прекрасной долины.

— Племя А-ку больше не будет убивать собак, — сказал он Га-аву. — Племя Га-ава больше не будет бояться охотников. Это говорю я, А-ку!

Га-ав лизнул ему колено, застучал о землю хвостом…

А поздно-поздно, когда Великий Охотник спал в своей далёкой пещере, и небесные табуны мирно паслись наверху, поблёскивая яркими глазами, А-ку вместе с Га-авом взошёл на скалу, которая высилась над пещерой.

Прямо под ним пылал огромный костёр: племя отныне решило не прятать огня. Пусть светит во тьму, вдаль, пусть каждый видит, что в долине поселились могучие и непобедимые охотники, которые не боятся никого — вот они пляшут внизу, вокруг костра, опьянённые победой и усталостью. А-ку же не присоединился к пляске: сидел рядом с Га-авом, смотрел в небо, и голова его аж распухала от непривычных мыслей.

Он отчётливо видел чудесных животных, которые встревожено бегали по стене пещеры под огненным взором Великого Охотника. Вот они все, над головой А-ку, в такой огромной долине, что её не обежать даже самому быстроногому охотнику. И А-ку вдруг захотелось там побывать. Непреодолимо, до боли в груди.

Встал, поднял дубинку, выкрикнул в небо:

— Я приду на вас охотиться! Это говорю я, А-ку!

Утомлённый боем, А-ку крепко спал посреди пещеры, недалеко от костра. Спало всё племя, дремала даже старуха, что кормила огонь, и караульщик возле входа тоже клевал носом, уверенный, что никто — ни зверь, ни человек — не посмеет сейчас приблизиться к жилищу племени. Не спал лишь самый младший участник межзвёздной экспедиции — иетанин Ваго.

Эксперимент заканчивался, пришло время отключиться от сознания А-ку.

Повиснув над А-ку, Ваго сосредоточил всё своё внимание, всю свою волю на низком лбу юноши. Снова взвихрились биотоки, импульсы потекли ещё быстрее. А-ку, который до сих пор лежал неподвижно, заметался, застонал, беспокойно задвигал руками, словно хотел что-то удержать, не отпустить от себя, а потом глубоко вздохнул и замер, лишь мелко вздрагивали веки. В голове у Ваго что-то клацнуло, треснуло: мостик, связывавший их сознание, исчез навсегда.

Пора было отправляться назад, в дальнюю долину. Пеленгатор уже посылал прямо в сознание Ваго непрерывные сигналы, а он всё ещё висел над юношей, всё ещё смотрел на него: ему не хотелось с ним расставаться. Что будет с А-ку, какие приключения его ждут, сколько он проживёт и станет ли в конце концов первым охотником, вооружившись вон той палицей, чтобы нести межзвёздную эстафету, не подозревая даже про её существование?

Ваго этого не знал. Да и навряд ли когда узнает.

Бросив последний взгляд на А-ку, вылетел из пещеры.

Вспомнил на наскальные рисунки, которые произвели на А-ку такое впечатление, решил взглянуть на них на прощание.

Вот та пещера, со входом таким широким и высоким, что его не завалить никакими камнями. Над головой мерцает кусочек звёздного неба, а здесь стоит густая чёрная тьма. Ваго подумал про свет, и пещеру сразу же залило ярким ровным огнём. Чётко и выразительно просматривался каждый закуток подземелья и высокие стены пещеры. Ваго долго разглядывал диковинных животных и людей, раскрашенных в сочный красный цвет. Неведомый художник, прежде чем браться за краску, долго и терпеливо высекал в прочном граните контуры животных и тоненьких смешных человечков, изображая целые стены из жизни своего племени. Сколько нужно было терпения и времени, чтобы высечь каменным рубилом хотя бы вот этого мамонта, который бежал по стене, высоко подняв хобот! Движение разъярённого до предела животного было передано с таким динамизмом, такой пластичностью, что Ваго уже казалось, что слон не просто бежит — он трубит, тревожно и гневно… Или вот эта антилопа, к которой подкрадывается саблезубый хищник. Как внезапно застыла она, почувствовав опасность, как напряглось её тело, готовое к бегству! Ещё секунда, ещё мгновение — и она помчится по равнине, высоко и легко отрывая от земли своё грациозное тело… Или вот эти забавные тоненькие человечки, человечки-палочки с руками-стебельками — наисовременнейшие художники цивилизации Ваго, которые ещё в седой древности отказались от кистей и красок, могли бы прийти сюда поучиться, как передавать движение и настрой.