Анатолий Димаров - Три грани времени

Вот из-за деревьев выкатилась собачья лавина, а за ней появились и люди. Размахивая дубинами и кольями, с криками бежали они за собаками, которые летели над самой землёй, охваченные охотничьим азартом.

Мамонты затрубили и, подняв хоботы, кинулись на врагов. Они бежали плечом к плечу, выставив вперёд грозные бивни, а их хоботы извивались, как гигантские змеи. Всё ближе и ближе сходились они с рыжей собачьей ордой, и старый мамонт уже опустил хобот, чтобы схватить самого большого пса, который мчался впереди, но тот метнулся в сторону, и собаки рассыпались веером, обтекая мамонтов. Они наскакивали со всех сторон, метались почти под ногами у великанов, юркие и неуловимые, а за ними приближались, размахивая кольями и дубинами, охотники, крича во всё горло. Мамонты всё время кидались то в одну, то в другую сторону, но их хоботы хватали воздух, а бивши вспахивали землю: эти крикливые и ужасно наглые существа и не думали принимать честный бой, а всё время уклонялись от встречи с до предела разъярёнными великанами. И старый вожак, затрубив, повернул вслед на табуном, который успел отбежать на безопасное расстояние.

Но в той стороне и людей, и собак оказалось больше всего. Они стояли на пути у трёх великанов, наскакивали на них, как безумные, и мамонты в конце концов повернули туда, где путь был свободен. Быстро и неудержимо побежали они, пытаясь оторваться от погони, не замечая даже, что люди и собаки, обтекая их то с одной стороны, то с другой, гнали их в одном и том же направлении.

Вот долина закончилась, впереди выросла высокая каменная стена. Горное плато круто обрывалось, и лишь узкая расщелина прорезала его. старый мамонт остановился, нервно поводя хоботом; он сразу же почувствовал новую опасность. Что-то предостерегало его от этой расщелины, он повернул было влево, но сразу же наткнулся на живую стену из собак и людей; кинулся направо — то же самое. Их окружили со всех сторон, полукольцо неумолимо смыкалось, оставляя только расщелину. Но именно там поджидала их самая большая опасность — старый мамонт чувствовал это всем телом.

Он в растерянности затоптался на месте, и тогда младший самец, не выдержав напряжения, метнулся в расщелину. И как только он в ней исчез, как наверху раздался страшный шум и вниз с грохотом, треском, в клубах пыли посыпались камни и дреколье. Казалось, что сами горы начали рушиться, засыпая выход из расщелины.

Мамонты испуганное попятились, а по ту сторону отчаянно трубил младший самец: звал их на помощь. И тогда оба мамонта метнулись вперёд. Они разбрасывали хоботами ветви, поддевали бивнями камни, пытаясь вызволить из западни своего товарища, но тут сверху, прямо им на головы и спины полетели пылающие головёшки.

И перепуганные мамонты отступили перед огнём. Обожжённые, они повернулись и побежали в долину, тем более, что уже никто не загораживал им путь: собаки и люди внезапно исчезли, словно провалившись сквозь землю.

А вверху, по обе стороны расщелины, с новой силой раздались крики — теперь уже победные, и на мамонта, попавшего в западню, посыпались тяжёлые острые камни.

Несколько дней вокруг огромной туши продолжался кровавый пир. Люди и собаки объедались мясом так, что не могли двигаться; они тут же и засыпали, с ног до головы перемазанные кровью, и тогда хищные птицы, беспрестанно кружившие в небе, урывали свою долю добычи. А проснувшись, племя и стая снова принимались за еду.

В конце концов на дне расщелины остался идеально обглоданный скелет.

Тогда охотники отделили череп с бивнями и понесли к пещере. Отныне он будет лежать возле входа, рядом с черепом саблезубого тигра, как предупреждение всем, кто отважится подойти к пещере: здесь живёт могучее племя охотников, победителей саблезубых тигров и мамонтов.

И каждый раз, как только Великий Охотник уходил на отдых, первый охотник вставал на пороге пещеры. Гордо и довольно оглядывал он широкую долину, которая отныне принадлежала его племени, начинал бить себя кулаками в грудь. Всё сильнее и сильнее, всё звонче и звонче отзывалась грудная полость на эти удары — казалось, звук раскатывался по всей долине, предупреждая всех, что у долины есть хозяин. Он бил себя в грудь со всех сил и кричал, и племя дружно подхватывало его крик, и А-ку кричал вместе со всеми.

Он был теперь настоящим охотником и даже во сне не расставался со своей дубинкой.

Племя постепенно обживало долину. Всё дальше и дальше заходили охотники. Не только за добычей — добычи хватало и поблизости: их гнало вперёд, манило и звало любопытство, и они обследовали всё новые и новые охотничьи угодья.