Джеймс Паттерсон - Последнее предупреждение

Материк остался позади. Теперь мы над круглым островом. Кажется, что у него посередине дырка, а сбоку маленький надрез бухты. Начинаем серию витков на снижение. Я, конечно, не теряю бдительности, но, похоже, там никого.

— Там в середине вода. Это где вулкан извергался, — объясняет Газзи.

Спускаемся все ниже и ниже. Никакой опасности не видно. По крайней мере, здесь не опасней, чем где бы то ни было в другом месте.

— Термальные воды! — я влетаю в столб теплого плотного воздуха. Представьте себе, оазис летнего блаженства среди антарктической стужи.

— Там внизу что-то булькает, — смотрит вниз Ангел.

— Айда проверим, — предлагаю я как настоящий лидер-исследователь.

Спускаемся ниже — никого — и, наконец, приземляемся в лунном пейзаже серой гальки, маленьких камушков, пары каких-то оставленных человеческой цивилизацией знаков и каким-то странным полем, покрытым обломками чего-то, похожего на бочки. Ничего подобного я до сих пор не видала.

А скоро все это может вообще исчезнуть.

«Ага, значит, ты не пропал, — думаю я Голосу в ответ. — Рада, что ты к нам, наконец, присоединился. Ну, положим, „рада“ — не то слово, но…»

Макс, смотри внимательно. Запоминай, что ты видишь. Это место может скоро исчезнуть.

Получается, что мой Голос заодно со всей нашей ученой командой и против глобального потепления.

— Ребята, осторожно. Смотрите, не ошпарьтесь в каком-нибудь гейзере, — предупреждаю я стаю на всякий случай.

— Здесь нет никаких гейзеров, — говорит Надж, — просто пар булькает в воде.

— Сюда, видно, тьма людей приезжает. — Клык стоит перед одним из знаков на восьми языках, призывающих нас вместе с населением всего земного шара быть осторожными, смотреть под ноги, не уничтожать мох, не мусорить и так далее, и тому подобное. Другой знак оповещает нас, что этот остров охраняется «Группой управления Обманного Острова».

Я улыбаюсь:

— «Обманный остров» — какое смешное название. Очень для нас подходящее. Нам бы тут и поселиться, на Обманном острове. — Оглядываюсь вокруг на сюрреальный неземной пейзаж. — Если, конечно, нам охота жить на голой пустынной земле.

— Она не голая и не пустынная, — горячо возражает мне Ангел, а Надж тем временем скидывает ботинки.

— Ты что делаешь?

Она показывает на воду, от которой поднимается вверх густой белый пар:

— Собираюсь принять горячую ванну. Душ на станции по капле капает — никакого проку с него нет.

— Смотрите, — Ангел показывает вверх. Прежде чем их увидеть, я их услышала. Где-то примерно в четверти мили с утеса слетела стая больших сильных птиц. С такими я еще не встречалась.

— Это кто?

— Альбатросы, — откликается Надж, которая уже успела сбросить куртку, шарф и свитер и теперь сдирает с себя последние слои нашей многослойной одежды. — Есть такая морская легенда, что в альбатросов переселяются души утонувших моряков. О-о-о!!! Здесь кайфово. — Она медленно погружается в воду, совершенно утопая в клубах белого пара.

— Осторожно, смотри, сваришься ненароком.

— Я тоже пойду искупаюсь. — Тотал бодро семенит в воду.

Альбатросы кружат над нами. У самых крупных размах крыльев больше, чем у Ангела, футов, наверное, девять. Смотреть на них — с ума сойти можно. Они вообще крыльями не шевелят — точно лежат и греются на теплой воздушной подушке. У нас так, скорее всего, не получится — слишком велика масса тела. Крылья не удержат, и нас вниз потянет.

— Боже мой, — кажись, Надж что-то встревожило.

Я крутанулась на месте, быстро окидывая глазами остров:

— Что? Где? В чем дело?

Позади меня Клык сканирует небо, море и землю — откуда ждать нападения? В два прыжка оказываюсь у кромки воды и торможу, разбрызгивая вокруг себя гальку.

— Что случилось?

Надж показывает на Тотала. Он лежит в воде по самый нос. Таким счастливым, по-моему, он еще никогда нигде не был. Черная шерсть блестит и колышется на серой воде. Внимательно всматриваюсь туда, куда показывает Надж.

— Что вы на меня уставились, — сонно бормочет Тотал, совершенно расслабившись в теплой ванне. — Рай! Настоящий рай земной. Лапы… Мои лапы блаженствуют. Хоть сейчас отогреются от этого вечного холода. Мне бы ботиночки…

Все мы теперь собрались у края воды и вылупились на Тотала. Он вяло моргает:

— Попробуйте сами. Кайф! Мне бы сейчас только мартини. И тогда можно остаться здесь навечно…

И тут до меня, в конце концов, доходит, что именно я вижу. Непонятно только, почему мне потребовалось на это столько времени — я же сотни раз все это видела. И не у нас одних. Поди, я просто не ожидала, что такое произойдет и с ним.