Серж Брюссоло: Принцесса и свинцовый человек

— Зато Антонин будет доволен, — вздохнула я. — У него снова появится работа.

— Этот бездарный шут! — буркнул Себастьян. — Что ж, по крайней мере, он уберется с нашего двора. Мне уже надоело смотреть, как его шайка торчит перед нашей харчевней. Только постояльцев отпугивают!

Я ничего не ответила. Я уже заметила, что стоило мне упомянуть имя молодого трубадура, как Себастьян тут же начинал ревновать, и меня это, признаюсь, забавляло.

Мы ускорили шаг, потому что окружающая обстановка стремительно менялась... и не в лучшую сторону! Нам это было уже знакомо: безобидные кролики превращались в крыс, певчие птицы — в летучих мышей-вампиров и так далее. Мне хотелось поскорее добраться до нашего постоялого двора, пока все вокруг окончательно не разладилось.

— Вот не повезло-то! — ворчал Себастьян. — Все шло слишком уж хорошо. Хотелось бы знать, какие еще неприятности нам грозят.

В конце концов нам удалось добежать до нашей хижины прежде, чем дела пошли совсем плохо. Встревоженная бабушка Кэти поджидала нас на пороге.

Вместе с бродячими актерами мы набились в обеденный зал, забаррикадировав окна и двери и дожидаясь, когда настроение короля прояснится.

Пока мы напряженно ждали в полумраке, меня терзал один вопрос — сколько еще времени мы будем пленниками этого сумасшедшего мира? Быть может, нам стоит прямо сейчас принять решение навсегда покинуть внутреннее пространство дерева? Мне совсем не хотелось оставаться здесь навсегда. Я-то мечтала вести спокойную размеренную жизнь, научиться какому-нибудь стоящему ремеслу, а вместо этого опять угодила в очередное невероятное приключение.

Пользуясь темнотой, Себастьян осторожно взял меня за руку. Я не стала противиться. Хотя, честно сказать, я так и не решила, как к нему относиться, ведь бабушка и Синий Пес неустанно предостерегали меня на его счет.

Мы просидели так часа два, прислушиваясь к проникающим снаружи звукам. Ожидать можно было самого худшего: если печаль короля усиливалась, это влекло за собой целую кучу неприятностей, вроде ворон, становящихся вампирами, кроликов, превращающихся в гигантских кровожадных крыс, и так далее.

— Будем надеяться, что Кокенпот даст ему понюхать щепотку смешливого порошка, — вздохнул Себастьян. — От этого ему должно сразу полегчать.

Вероятно, именно так и случилось, потому что тяжелая атмосфера внезапно развеялась, небо вновь засияло лазурью, а кролики перестали отращивать чешую и рожки.

Бабушка наконец распахнула ставни, впустив в помещение солнечный свет. Похоже, катастрофа миновала нас в самый последний момент.

Спустя два часа на дорожке, ведущей к нашему постоялому двору, показались три всадника. Первый из них, закутанный в черный плащ, прятал лицо под белой картонной маской. Это был Гуриан — один из наемных убийц на службе у премьер-министра [3] Читай «Дерево из ниоткуда». . В прошлом он был шутом, пока сильнейшая судорога не исказила навеки мышцы его лица так, что с тех пор он пользовался своим исключительным безобразием, чтобы убивать своих жертв. Ходили слухи, что вид его сделался столь ужасен, что ни один человек не мог взглянуть ему в лицо, не рухнув тут же замертво от страха. Разумеется, его появление не предвещало ничего хорошего. Даже не потрудившись спешиться, он заявил:

— Вас ожидает премьер-министр, поэтому прошу следовать за мной, не чиня препятствий. Пожилая дама может остаться, ибо возраст освобождает ее от исполнения возложенной на вас миссии. С настоящей минуты вы все связаны обязательством хранить происходящее в тайне. Речь идет о государственной безопасности.

Мне ужасно хотелось послать куща подальше и его, и все его бредовое королевство, но, увы, преимущество было не на моей стороне. В любом случае, я хорошо сознавала, что сложившаяся в стране ситуация становится невыносимой и что необходимо предпринять нечто радикальное. Нельзя же постоянно жить вот так, подчиняясь малейшим капризам настроения короля Кальдаса.

Поэтому я оседлала лошадь и посадила Синего Пса в одну из седельных сумок. Себастьян последовал за мной. По пути я пыталась расспрашивать Гуриана, но он не пожелал мне отвечать.

К тому времени, как мы въехали за ограду королевской резиденции, она уже постепенно оправлялась от последнего приступа монаршей депрессии.

Выщербленный фасад и разбитые стекла потихоньку «залечивались»: я имею в виду — приобретали облик, присущий им в лучшие дни. Встретившаяся нам по пути породистая борзая из королевской псарни все еще выглядела наполовину крокодилом. Черная вода фонтанов постепенно становилась все прозрачнее. Плотоядные цветы на клумбах, едва не сожравшие друг друга, уступали место безобидным розам. Одним словом, все приходило в порядок — по крайней мере, на время.