Елена Артамонова - Механические монстры

— Покушение на памятник истории, совершенное с особым цинизмом, — пробормотал Максим и присоединился к своему приятелю.

Мы сменяли друг друга, с остервенением круша старые, оказавшиеся очень прочными кирпичи. Редкие посетители парка не реагировали на «циничное покушение», поглощенные собственным безумием.

— Есть! — внезапно завопил Толик, когда острие ломика вошло в глубь стены. — Есть!

Мы начали быстро расширять отверстие.

— Ой!

Акулиничева закрыла лицо руками и поспешно отвернулась. Свет солнца впервые за несколько веков упал на широкий оскал мумии.

— Черт! — выругался Толик. — Толкачев, на фиг ты это затеял?

Стараясь не смотреть на страшный скелет, пустые глазницы которого, казалось, следили за каждым моим движением, я вылил на него горючее содержимое бутылок и чиркнул спичкой. Взметнувшийся на несколько метров столб пламени заставил нас отскочить от ниши.

— Ребята, подбрасывайте хворост! — крикнула стоявшая поодаль Светка. — Он должен сгореть дотла!

Потом мы отошли в сторону, наблюдая за полыхавшим у стены костром. Я выполнил все, что должен был сделать, но избавление не наступило — где — то в иной реальности Часовщик продолжал гасить свечи, а здесь появлялись все новые и новые безумцы… Расстроенные и злые ребята разошлись по домам, и у крепостной стены остались только я и Акулиничева.

— Света, мы должны вернуться.

— Зачем?

— Я обещал. Там остались Вика и Незнакомец. Надо вывести их оттуда.

— Зачем? — повторила печальная Светка. — Здесь намного хуже. Мы проиграли, Петька, скоро Часовщик уничтожит весь мир.

И все же Акулиничева согласилась вновь отвести меня к «месту». Не зная иной дороги, мы решили вернуться в подземелье и в точности повторить все наши действия. Спускаясь в подземный ход, я с содроганием представлял скрытые тьмой неподвижные механические тела. Что, если злая воля вновь даст им подобие жизни и холодные стальные пальцы сомкнутся на моем горле? Что, если Арина ждет меня, желая утащить в ад? Мрак пугал, и все же надо было идти вперед…

Вдали забрезжила узкая полоска света. Мы прибавили шаг, торопливо спускаясь по невидимой лестнице. «Место» озаряло бесчисленное множество трепетных огоньков, и с высоты черное пятно погашенных Часовщиком свечей казалось не слишком большим. За время нашего отсутствия на заснеженных холмах не произошло никаких перемен. Часовщик и Незнакомец все так же неподвижно стояли друг против друга, а Барышева возилась со свечами.

— Вы успели, — улыбнулся Незнакомец в Черном. — Времени осталось совсем немного, но вывести отсюда Викторию вы еще сможете.

— В городе — сумасшедший дом. Люди не ведают, что творят, некоторые даже убивают себя. Это по — настоящему страшно.

— Когда гаснет свеча, чувства приходят в смятение, душу захлестывает ужас, а потом человек погружается в безразличие.

— Петя, смотри, она зажигает свечи! — прервала нас Акулиничева. — Вика не гасит, а зажигает огни!

— Да. Советую вам присоединиться к ней, — невозмутимо заметил Незнакомец. — Теперь, когда тело Часовщика предано огню, он утратил большую часть своей магической силы.

— Никому не удастся помешать мне, — вступил в разговор юноша, чье лицо напоминало прекрасную маску, а голос не выражал никаких чувств. — У нас впереди целая вечность. «Место» дарует бессмертие.

— Только тому, кто останется здесь. — Незнакомец шагнул навстречу Часовщику, и тот отступил назад, сохраняя прежнюю дистанцию. — Ты больше не волшебник. Отныне мы равны. Мы всего лишь два одиноких призрака, так и не нашедших забвения.

— Никогда между нами не будет равенства. Посмотри на себя, Незнакомец. Всю жизнь тебя терзали нелепые страсти — любовь, жажда творчества, честолюбие, отчаяние. Чувства, не разум, руководили тобой, и из — за них ты умер молодым.

— Да, с недавних пор Часовщик стал воплощением бесчувственного интеллекта, — усмехнулся Незнакомец, — и этот совершенный разум подсказывает ему, чем закончится наша встреча. Не так ли, Мастер?

Признаюсь, я вполуха слушал рассуждения призраков, торопливо зажигая потухшие свечи. Рядом усердно трудились Барышева и Акулиничева, стремясь наверстать упущенное и вновь затеплить огоньки безвременно угасших чувств. Однако как мы ни торопились, до конца работы было еще далеко…

— У каждого из нас есть то, чего не хватает другому, — звучал голос Незнакомца. — Дай руку, Мастер…

— Не приближайся ко мне, беспокойный призрак. Когда некому будет жалеть о тебе, ты обретешь забвение, — отвечал Часовщик.