Олег Павловский - Необычайное путешествие Петьки Озорникова

Саша пристально посмотрел на Петьку и выразительно покачал ему головой, насупив при этом брови: «помолчи, мол, засмеют». Он никак не мог понять — то ли Петька просто любит врать и хвастать, то ли действительно у него с головой что-нибудь не в порядке. И когда Петька начал рассказывать о том, как во время войны его мама получала по карточке пятьсот граммов хлеба в день, Саша бесцеремонно взял его за руку и вывел из-за стола.

— И зачем ты так бессовестно врешь? Неужели думаешь, что кто-нибудь тебе поверит? — выговаривал он Петьке по дороге к электромобильной станции.

Петька обиделся:

— Я ни капельки даже не соврал.

— И о том, что во время Великой Отечественной войны жил, тоже не соврал? — усмехнулся Саша.

— Конечно, не соврал.

Саша решил, что Петька, видно, по-настоящему болен, и махнул рукой:

— Нет, я тут ничего не в силах сделать. Тебе, Петя, к доктору бы нужно сходить. Хочешь, вместе поедем?

— Зачем к доктору? — удивился Петька.

— Я думал, что ты заговариваешься потому, что расстроился после игры, а у тебя дело посерьезнее. Голова не в полном порядке.

— У самого у тебя голова не в порядке, — огрызнулся Петька.

— Да ты не обижайся. Я ведь по-дружески. Это со всяким может случиться. У нас в доме вот учитель живет. Владимиром Игнатьевичем зовут. Хороший он. Все ребята его любят. Ну, и заболел, вроде тебя. Начал всякую чепуху говорить. Отвезли его в больницу — он через неделю совершенно здоровым вышел.

— Ну и что?

— Вот и ты шел бы в больницу. Через день-два поправишься, и мы бы с тобой дружить стали.

Петька никак не мог понять, почему Саша так настоятельно советует ему идти в больницу. Он же совершенно здоров. И лишь тогда, когда Саша сказал: «Ведь так врать может только больной человек», Петька догадался, в чем дело, и громко рассмеялся.

И он рассказал Саше, кто он, Петька, и откуда, рассказал о Федоре Степановиче и о «кабине будущего». Петька рассказывал обо всем так искренно, что Саша не мог ему не поверить.

— Вот это здорово! — воскликнул Саша, когда Петька закончил свое повествование. — Так ты, значит, действительно в тысяча девятьсот тридцать седьмом году родился?

— Конечно.

— А где же «кабина будущего» сейчас находится?

— На улице Пушкина. Под деревом.

— А ты мне дашь на ней прокатиться?

Петька почесал затылок.

— Как бы Федор Степанович меня за это не ругал!

— Да я не надолго, — упрашивал Саша. — Посмотрю, как у вас там живут, — и назад.

— Так и быть, поезжай, — согласился Петька, — только завтра, а сегодня здесь побудем. Идет?

— Идет!

Теперь Петька чувствовал себя героем. Он отвечал на десятки вопросов, которые задавал ему Саша, и довольно улыбался, когда тот восклицал: «Не может быть!», «Ух, как интересно!», «Просто не верится!» и тому подобное.

Но когда они подошли к электромобильной станции и Саша, забывшись, спросил: «Ты управлять будешь или я?», геройство с Петьки как рукой сняло. Несмотря на одинаковый возраст, разница в их знаниях была огромная.

Саша, как заправский шофер, сел за руль, включил скорость и ловко вывел маленький, двухместный электромобиль на проспект. Петька с завистью поглядывал, как Саша то прибавляет, то убавляет скорость, уверенно сворачивая с одной улицы на другую и сохраняя при этом полнейшее спокойствие.

— Где ты научился водить машину? — решился спросить его Петька.

— В школе. Когда еще в третьем классе учился. У нас специальный урок по управлению электромобилями и вертолетами был.

— А я на вертолете еще ни разу не катался, — вздохнул Петька.

— Покатаешься. Мы сегодня кинофильм с вертолета смотреть будем, — сказал Саша. — Хочешь?

— Кинофильм с вертолета? — удивился Петька.

— Да.

Петька хотел было поподробнее узнать, как это смотрят кинокартины с вертолета, но как раз в этот момент Саша сказал:

— Приехали!

Он остановил машину на площадке около входа в парк культуры и отдыха, опустил табличку и вышел из электромобиля.

Прежде всего Саша повел Петьку купаться. Вода в искусственном озере, окруженном высокими развесистыми деревьями, была необычайно прозрачна. Сквозь нее даже на двухметровую глубину можно было ясно видеть переливающиеся всеми цветами радуги крупные песчинки и камешки на дне озера. Как объяснил Саша, дно было сделано из фосфорного стекла с вкрапленными в него песчинками. Солнечные лучи, отражаясь от стекла, и делали воду такой прозрачной. Здесь хорошо было учиться нырять и плавать. Наблюдающий за пловцом-тренером мог видеть каждое его движение. В свою очередь тренер сразу замечал ошибки своих учеников.