Евгений Велтистов: Всё про Электроника (сборник)

Проблеск сознания мелькнул в глазах Макара и тут же исчез. Макар уставился в экран.

– Что с ними, Гель Иванович? – опросила Элечка, а Рэсси вопросительно гавкнул.

– По-моему, снижение коэффициента самооценки, – задумчиво произнес Громов. – Редчайший случай в робототехнике. Сейчас проверим, насколько злокачествен этот «эго».

Он подошел к лежащему Электронику, окликнул его:

– Ты слышишь меня?

– Слышу, – отвечал робот, не открывая глаз.

– Ты проанализировал, что с тобой произошло?

– Проанализировал.

– Ты можешь вернуться в рабочее состояние?

– Не знаю, – сказал Электроник. – Я ищу выход.

Профессор внимательно и долго смотрел на него. Только опытный роботопсихолог по мельчайшим внешним признакам мог установить, что случилось с его любимым сыном. Казалось, уплыли куда-то вдаль назойливые телевизор и сама комната с поверженными чемпионами, остались создатель и его дети.

– Вот что, – прервал наконец молчание Громов, – я тебе задам один вопрос. В тебе идет переоценка основных понятий?

– Да, – ответил Электроник. – Я не знаю, почему так происходит.

– И я пока не знаю, – сказал профессор. – Помочь себе можешь только ты сам. Слушай внимательно…

– Я слушаю.

– Если ты не самовосстановишься, не поверишь в ценности жизни, ты перестанешь быть Электроником, погибнешь как личность. Понял меня, Элек?

– Понял, – отозвался робот, вытягиваясь неестественно прямо на кровати.

– Даю тебе, – профессор взглянул на часы, – ровно пять минут. Работай, Элек!

Громов подвинул кресло к кровати, уселся возле больного. Потянулись тягостные минуты. Какая-то внутренняя перестройка шла внутри робота, но шла значительно медленнее, чем этого хотелось бы Громову. Лицо профессора было серьезным, он застыл на месте. Элечка вся напряглась и ощутила, как постепенно меняются внутри лежащие схемы, как восстанавливаются прежние контакты, но Элек не подавал никаких признаков выздоровления. Глаза Рэсси мигали зелеными вспышками, отсчитывая быстрые секунды, и Элечка в нетерпении спросила:

– Он успеет… восстановиться?

Громов молчал.

– А как же я?

– Что ты?

– Я без него не могу. – В голосе Эли звучала тревога.

Девчонки переживали за своего капитана, почувствовали всю серьезность момента.

Профессор грустно улыбнулся:

– Все зависит только от него.

Тогда Элечка взяла лежащего за руку, громко произнесла:

– Послушай, Элек, это свинство так подводить товарищей!

– Я робот-свинтус, – прошептал Электроник.

– Он ответил! – сказала Электроничка. – Он просто свинтус.

Громов рассеянно взглянул на часы.

– Медленно, медленно, – пробормотал он, и Элечка догадалась, что наступает критический момент в выздоровлении: быть ее товарищу Электроником или каким-то иным, совсем новым роботом.

Нет, она не хотела видеть кого-то другого!

– До чего ты дошел, – сказала Элечка с отчаянием, почти дерзко. – Ты потерял человеческий облик!

Робот пытался что-то ответить и не сумел. Мигали секунды – вспышки в глазах Рэсси. Наконец Электроник произнес:

– Я почти человек, могут же быть и у меня слабости…

– Ты не человек, потому что не развиваешься, – пояснила электронная девочка. – Ты не хочешь выздоравливать…

Громов поднял голову, с интересом наблюдая за необычным поединком.

– Хорошо, я не человек, – сонно согласился больной. – У суперробота свои слабости…

Электроничка подошла к нему ближе.

– Никакой ты не супер! – отчеканила Электроничка и вдруг запнулась: – Ты… ты так старался стать человеком… Вспомни, ты им почти стал!.. А теперь… Еще немного – и ты превратишься в груду железа!

Девчонки затаили дыхание: ведь Элечка борется за жизнь товарища!

– Электроник, осталась минута, – напомнил профессор.

Робот вздохнул:

– Хорошо, я останусь железным Элеком…

Элечка оглянулась, увидела сонных мальчишек на постелях, лица подруг в окнах, пылающее лето за их спинами, и ей впервые в ее электронной жизни стало тоскливо и страшно.

– Значит… – произнесла она звонко, – значит, я, как и ты, никогда не смогу стать настоящим человеком?

Глаза Элечки помимо ее воли стали влажными, она быстрым движением протерла их, чтоб лучше видеть. Что-то необычное случилось в ней в тот миг. Электроник сразу уловил ее состояние, едва заметно шевельнулся.

– Плачь, плачь, – тихо сказал он, – это так же полезно, как и смеяться. Я помню, как я впервые засмеялся… Я даже хохотал…