Тамара Крюкова - Чёрный альбатрос

Скоро тропка вывела Марику на ухоженную аллею парка. Чуть поодаль высились окутанные сиянием белоснежные башни дворца магов-правителей.

Сердце заколотилось так, будто било в набат. Марику подмывало перейти на бег, чтобы скорее прекратить пытку неведением и узнать, что происходит. Но, с другой стороны, ей хотелось оттянуть встречу с чародеями, как будто промедление могло что-то изменить. Прошка, как верный паж, ни на шаг не отставая, шёл рядом с девочкой.

Крепко сжимая в руке Посох, Марика в сопровождении Прошки подошла к дворцу. Она нашла чародеев в Зале Советов. Они стояли все вместе, плечом к плечу. Их суровые лица не сулили ничего хорошего.

Среди магов не было только Зосимы. В эту ночь Зосиме не спалось. У него из головы не шёл визит Гурия. Он опасался, что за его спиной плетётся заговор против девочки. Зосима уже давно не испытывал ярких эмоций, но эта малышка тронула его сердце. Глядя на неё, он жалел, что выбрал участь бессмертного и у него не было своих детей.

Повелитель дорог отдал бы всё, чтобы разгадать тайный замысел Гурия, но проникать в тайны другого мага было небезопасно. Магическая защита могла нанести удар. И всё же стоило попробовать. Зосима взял в руки магический кристалл и стал поигрывать им, согревая в ладонях. Шепча слова заклинания, чародей склонился над кристаллом.

Сначала хрустальный шар окутала белая пелена, но потом она стала рассеиваться. На мгновение показалось какое-то захламлённое помещение. Зосима увидел других магов, а потом его пронзила острая боль, и он потерял сознание.

Зосима не знал, сколько времени пробыл в забытьи. Очнувшись, он ощутил в обстановке какую-то странность. Что-то было не так, как всегда. Зосима оглядел кабинет и убедился, что все вещи стоят на привычных местах. Его взгляд упал на окно, и он сразу всё понял.

Купол Зала Советов был ярко освещён. Такое могло произойти, только если там кто-то находился. Но зачем кому-то понадобилось проникать в Зал Советов глубокой ночью? Внезапно Зосима осознал, что произошло что-то ужасное. Не мешкая, он выбежал из покоев.

В это время Марика стояла в Зале Советов перед взорами магов-правителей. Грозный вид чародеев наводил страх. Марика чувствовала себя маленькой и беззащитной. Прошка тоже не на шутку струхнул, но не подавал вида. Он нарочито выпятил грудь и расправил плечи, хотя в душе трясся как овечий хвост.

Девочка обвела всех взглядом и спросила:

— Значит, это правда? Вы хотите избавиться от меня?

Чародеи хранили молчание. Марика вглядывалась в их непроницаемые лица, пытаясь понять, почему они сговорились против неё.

— За что? Что я вам сделала?

И тут магов будто прорвало. Они разом заговорили:

— Ты разрушила всё!..

— Ты посягнула на наше бессмертие!..

— Ты поставила под угрозу существование острова…

— Что вы такое говорите? Ничего подобного я не делала, — опешила Марика.

— Ты затеяла перемены, а они для острова губительны, — усмехнулся многоликий Ксанф.

— Но почему?! Чем плохо, если на остров приплывут люди?

— Видишь ли, — начал Савватий, — у нас договор с повелителем времени. Хронос дал

нам бессмертие, но взамен на острове Гроз всё должно оставаться неизменным до скончания веков. Наш мир закрыт для людей.

— А как же мы с Прошкой? — спросила Марика.

— Это другое. Ты Избранная, а его привело сюда провидение, не мы, — пояснил Савватий.

— Но почему вы мне не сказали об этом открыто?

— Отказавшись от вечной жизни, ты бросила вызов Хроносу. Тебе не понять нашего стремления к бессмертию, — сказал Весигон.

— Вы правы, — с горечью произнесла Марика. — Отсутствие смерти — это ещё не жизнь. Мне не нужно такое бессмертие.

— Но вправе ли ты лишать бессмертия других? Нас оно вполне устраивает, а ты подписываешь нам смертный приговор, — вкрадчиво проговорил Ксанф.

— Тебе нас не жаль, да и откуда тебе знать, что старики ценят жизнь куда больше молодых, — подхватил Савватий.

— Да что там говорить! Милосердие для неё пустое слово. Она думает лишь о себе, а на нас ей наплевать, — зло вымолвил Проктор.

— Наша гибель будет на твоей совести, — подлил масла в огонь Весигон.

Марика невольно отступила. Она стояла перед нелёгким выбором. Ей так хотелось жить, но разве она сможет быть счастлива, если её будет преследовать воспоминание о людях, погибших по её вине?

— Хорошо. Я согласна, — проговорила она, проглотив вставший в горле ком, и протянула чародеям Посох.

Вдруг раздался громкий голос: