Зоман Чейнани - Школа Добра и Зла

— Поэтому мы здесь?

В замочной скважине повернулся ключ и все три девочки нырнули под кровати.

— Гримм?

Внутрь проскользнула Софи. Она сняла свой плащ и повесила на дверной крюк.

— Где ты?

Она обошла комнату, почесывая голову острыми грязными когтями.

А Эстер, Дот и Анадиль лежа под кроватями чуть не вскрикнули, когда увидели, как перед ними упал белый волос.

Софи резко повернулась и увидела как под простынями двигается какой-то ком.

— Гримм?

Что-то заподозрив, она потянулась к кровати…

Три девочки набросились на неё сзади.

— Хватай её за запястья! — выкрикнула Эстер, привязывая ноги Софи к кровати обгоревшими простынями. Анадиль скрутила запястья Софи у неё на головой, рядом с руками Гримма, в то время как Дот била купидона по голове подушкой, чтобы хоть как-то быть полезной.

— Возможно вы подзабыли, — растягивая слова, сказала Софи, — но я на вашей стороне.

— Мы сейчас все на одной стороне, — прошипела Эстер. — Против тебя.

— Восхищаюсь такими благозвучными намерениями, Эстер, но Добро не на твоей стороне.

Эстер заметила в свете, что лицо Софи испорчено морщинами.

— Будешь гнить здесь до тех пор, пока мы не выясним, как оживить учителей, — сказала Эстер, пряча дрожащие руки.

— Просто знай, что я вас всех простила, — вздохнула Софи. — Еще до того, как вы об этом попросите.

— А мы и не попросим, — сказала Эстер, отодвигая Анадиль и Эстер в сторону. Анадиль схватила плащ Софи с крюка…

— Вы еще вернетесь.

Они повернулись к Софи, которая улыбнулась явив отсутствие зубов.

— Посмотрим.

Эстер вздрогнула и захлопнула за ними дверь.

А потом дверь открылась и внутрь заглянула Дот.

— У тебя случайно не найдется чего-нибудь пожевать?

Эстер выдернула Дот и дверь снова захлопнулась.

Гримм тут же сжевал свой кляп и выплюнул остатки.

— Умничка, — сказала Софи, поглаживая его, когда он сжевал и её путы. — Ты хорошо их здесь удерживал.

Она открыла свой шкаф и вытащила свой затхлый швейный набор и коробки с тканью и нитками.

— Гримм, я была очень занята. И у меня еще много работы.

БАХ!

Софи повернулась к двери.

БАХ! БАХ!

Удары раздавались снаружи. Анадиль стучала по доскам молотком, забивая в них гвозди, закручивала винты и навешивала замки на дверь, пока Эстер с Дот тащили статуи и лавочки из коридора. Несчастливцы повыглядывали из своих комнат, чтобы узнать, что происходит.

— ОСТАВАЙСЯ ВНУТРИ! — проорала Эстер, и двери захлопнулись.

— Я себя ужасно чувствую, — сказала Дот. — Она же наша соседка!

— Что бы это ни было, но она не наша соседка, — отчеканила Эстер.

А Софи внутри напевала под стук молотка, пока игла под её светящимся пальцем сама шила.

— Им просто придется все убрать, — вздохнула она, вспоминая, когда в последний раз её запирали в свой комнате и чем все это закончилось.

— Столько стараний и все в пустую.

К началу вечера беспокойство Счастливцев возросло, и они стали собираться в группки у ванной. Потом они переместились бдительной толпой в Обеденный зал, где зачарованные горшки и кастрюли на кухне продолжали готовить, несмотря на окаменевших нимф рядом с ними. Ученики наполнили тарелки гусиным карри, салатом из чечевицы и фисташковым шербетом, и ели за круглыми столами в вялой тишине.

Агата, сидевшая во главе стола пыталась встретиться со взглядом Тедроса, но тот с несчастным видом грыз куриную кость. Она еще никогда не видела его таким уставшим; под глазами пролегла синева, румянец оставил щеки, а на челюсти остался небольшой шрам. Он единственный не принимал душ.

Тишина в зале стояла до тех пор, пока дети почти не расправились со своим щербетом.

— Эмм, не знаю, в курсе ли вы, но… гм… зал Добра? — пропищала Кико. — Он вроде как… еще… эээ… в порядке.

Сто девятнадцать голов оторвались от своих тарелок.

Кико держала щербет возле своего вспотевшего лица.

— Значит, мы могли бы, если бы захотели, эээ, у нас все еще есть… ну знаете…

Она сглотнула.

— Бал.

Все уставились на неё.

— Или нет, — пробормотала Кико.

Её одноклассники вернулись к своему щербету.

Спустя мгновение Миллисент положила свою ложку.

— Мы потратили столько времени готовясь к нему.

— И у нас еще есть два часа, чтобы подготовиться, — сказала Жизелль.

Рина побелела.

— А разве этого времени хватит?

— Я подберу музыку! — сказал Тристан.

— А я займусь залом! — сказал Таркин.