Кэтрин Ласки - Звёздный

Гвиннет не успела остановить ее, и малышка бросилась по пологому склону прямо к подножию моста.

Выбравшись из воды, Эдме сразу же увидела щенка.

– Где моя мама, тетя Эдме? – спросила Моди.

Рядом с ней приземлилась Гвиннет и прижала к себе крыльями. Склонив голову набок, сова ожидающе посмотрела на Эдме, а потом покачала головой, словно заранее не верила тому, что она скажет.

– Моди, милая, твоя мама… – голос у Эдме дрогнул. Она замолчала и глубоко вздохнула. – Твоя мама… – начала она снова. – Твоя мама была очень храброй волчицей, но она покинула нас на ледяном языке. Мне ужасно жаль.

Эдме едва не откусила себе язык – настолько нелепыми и глупыми показались ей эти слова.

Моди несколько раз непонимающе моргнула. Смерть для нее была слишком отвлеченным и большим понятием, и она не сразу сообразила, о чем идет речь.

– Нет! – воскликнула она.

Из воды выбрались другие волки с Тоби и Барни. Все они окружили малышку Моди и слизывали с ее мордочки горькие соленые слезы, которые струились из глаз нескончаемым потоком.

– Что мне теперь делать? Что будет со мной? – выла она.

Эдме опустилась на колени рядом с малышкой.

– Мы с Гвиннет позаботимся о тебе. И Фаолан тоже. Мы с Фаоланом теперь товарищи по костному мозгу и вечные супруги.

Услыхав эту новость, Гвиннет удивленно посмотрела на нее, но ничего не сказала. Не то чтобы это известие особенно удивило сову. Все они давно догадывались, что Фаолана с Эдме связывает нечто большее, чем простая дружба.

– Мы тебя вырастим вместе, – продолжила Эдме. – Мы проследим, чтобы ты не нуждалась ни в чем. Мы прокормим тебя.

– Но у вас нет молока! – упрямо сказала Моди и топнула лапой.

– Тебя и так уже почти отлучили от груди, – сказала Гвиннет.

– Нет, не отлучили! Мама всегда кормила меня по ночам. Кормила! Кормила! – повторила Моди и, насупившись, повернулась к сове. – И что ты вообще знаешь о молоке? У мамсов не бывает молока. Они кормят своих малышей червяками и всякими другими противными штуками. Что со мной теперь будет?

И она снова заплакала.

– Моди, – обратился к ней Тоби. – Мы с братом тоже потеряли маму.

– Это было ужасно, – сказал Барни. – Как я тебя понимаю!

– Барни прав, – продолжил Тоби. – Хуже ничего не придумаешь. Но мы вот здесь, все нас любят. Наверное… наверное, почти так же, как любила бы нас мама.

– Нет, не почти так же, – перебил его Барни. – А точно так же.

– Да, да, мы все их любим! – наперебой заговорили остальные.

Моди стала глубоко вздыхать между всхлипываниями.

– Послушай меня, Моди, – сказала Эдме нежным, но уверенным голосом. – Вот как мы поступим.

Что-то в ее тоне заставило Моди перестать всхлипывать и обратиться в слух.

– Как? – спросила она, все еще насупившись.

– Сегодня вечером, когда наступит темнота, мы начнем исполнять глафлинг мории.

Эти мрачные слова поразили Моди настолько, что она даже перестала дышать.

– Что это? – тихо прошептала она.

– Это печальная песнь в честь твоей матери Банджи, смелой и доблестной волчицы Стражи. Волчицы, которая была удивительной матерью и которая более всех других поняла истинную цену доверию. Ты понимаешь меня, дорогая?

Моди медленно кивнула.

– Наверное, – прошептала она.

– Каждую ночь, начиная со следующей, мы будем исполнять морию, то есть песней указывать твоей маме дорогу к звездной лестнице. Ты знаешь, что такое звездная лестница?

– Мама сказала, что это лестница, по которой поднимаются все волки, когда они… когда они… – она не могла закончить фразу.

– Да, Моди. И мы будем следить за ее лохином каждый вечер. Ты знаешь, что такое лохин?

– Душа моей мамы, – вздохнув, ответила Моди. – Но как она найдет дорогу, если звездной лестницы здесь нет?

Все волки обеспокоенно переглянулись. Моди сказала вслух то, что тревожило их больше всего. Звездная лестница исчезала с ночного неба на три зимних месяца и появлялась только первой весенней луной. Больше всего волки из страны Далеко-Далеко боялись умереть зимой, потому что их душам пришлось бы ждать долгие и голодные зимние месяцы вплоть до луны Трескучего льда, когда на небе появляются звезды первой ступеньки. Все это время души пребывали на сумрачной границе между землей и небом, между местом их хвлина расщепления и Пещерой Душ. Бездомные духи беспомощно слонялись в сумерках, подобно слепому Бизару. Но все же рано или поздно весна наступала, и они находили дорогу.

Сейчас же, на Ледяном мосту, между старым миром и новым, единственным прежним созвездием, которые они узнавали, был Бизар. Да, на небе появилось много новых звезд, но никаких признаков звездной лестницы или Скаррсгарда заметно не было. И как лохинам в таком случае находить дорогу на небо?