Эдуард Веркин: Кошмар с далекой планеты

Чем я хуже Макиавелли?

И даже лучше во много раз.

Так что пишу. По старинке так, красиво. Велел ремботу склепать пишущую машинку, бумаги налепил, пишу. Убиваю сразу двух краказябров – освещаю свой жизненный путь – это раз, нервирую Аврору клацаньем клавиш – это два. Сижу, печатаю, Стрыгин-Гималайский в Меркурианское лето просто. Буковки складываются в слова, в суровую летопись жизни, я пишу про Фогель, и про гигантскую рогатку, и про «Батискаф», и про многое, многое другое. Думаю. Что же все-таки случилось там, на острове Перевоспитания? И ответа не нахожу. Для того чтобы получить ответ, надо вернуться на Землю. А путь на Землю пока закрыт – там Карантинная Служба.

На седьмой (кажется) день Аврора не выдержала.

На седьмой день Аврора не выдержала. Нарушила молчание, снизошла до беседы и задала самый популярный во все времена и средь всех светил вопрос:

– Ну и что дальше?

Я ответил тоже тупо, чтоб неповадно было.

– Дальше понедельник. Или четверг. Короче, пятница, День Нейросерфера, знаешь такой праздник?

– Жуткин, я не переношу ослоумия. Что мы предпримем дальше? Или ты всю жизнь на этих камнях собираешься проторчать?

– Ну… Я…

– Ну я, ну я… – передразнила Аврора. – Не узнаю великого и грозного Антона Жуткина, сотрясателя основ! Худшего человека северного полушария! Ты можешь хоть что-то предложить?

На издевательства отвечай достойно – издевательством. Так еще Конфуций учил. Поэтому я спросил:

– Скажи мне, дорогая, твой папа с мамой радиолюбителями не были?

Аврора скрипнула челюстями.

– А похоже, – с сочувствием сказал я. – Они у тебя ведь такие, нонконформисты. Мобильные устройства запрещены, а они, может, ими назло пользовались? И до тебя, и после. Вот и результат, вот и мутации…

Аврора… Аврора опять челюстью скрипнула.

– Или, может, дедушка? Он мобильные телефоны тайно не коллекционировал? У меня один знакомый коллекционировал, так его уже три раза в карантине проветривали. Радиоволны – они ведь как радиация, деградация накапливается постепенно, генетическая структура меняется. Правда, это только через три поколения проявляется… Может, кто на станциях дальней связи работал?

– Нормальный у меня дедушка! – не выдержала Аврора. – И вообще все предки нормальные! Еще что-нибудь про мою семью и радио скажешь – прибью!

Нервы-нервы, точно дедушка мобильники собирал.

Но я не стал усугублять. В этот раз.

Я поглядел в потолок, поглядел на высунувшегося из рундука Заскока…

– Давай, что ли, пиратствовать начнем, – предложил я.

Глаз у Авроры блеснул. Видимо, идея эта ей до сих пор нравилась. Надо осторожно проверить, нет ли у нее медальона с Луисидором Альенде? Может, она вовсе не со мной пиратствовать собирается, а с ним? Я тут уже планы в голове обустраиваю, а она ссадит меня на какую-нибудь комету и махнет к своему милому дружку на Бирюзу. Выходит, значит, Луисидор из терм мраморных, а тут Аврора, вся такая огогенная. И говорит – Луисидор, твои глаза оставили в моем сердце след…

Кстати, большая часть из пытавшихся похитить корабль и начать буканерствовать на звездных трассах – девчонки. Девчонки – они ведь впечатлительные, им стеклянный глаз покажешь, а они сразу в дисперсию, трястись начинают, стихи сочинять.

– Ну, давай, что ли, – Аврора равнодушно пожала плечами.

Будто это не она о пиратстве мечтала бессонными ночами, не рисовала в тетрадках Веселого Роджера и красавцев с кривыми саблями, нет, это я ее к этому принудил, а она тут совсем ни при чем, она хотела в кружок фалеристики записаться.

– Не, если ты не хочешь… – начал было я.

– Да ладно, все равно делать нечего. Карантинная Служба нас, наверное, по всем секторам ищет…

– «Черничную Чайку» нельзя найти, – я с удовольствием похлопал по борту корабля. – Игги Джигс установил антисканеры, ищи – хоть заищись. У нас лучший легкий корабль во всем флоте.

– Тебе не кажется это подозрительным? – прищурилась Аврора.

Конечно, мне это казалось подозрительным. Но мне совершенно не хотелось думать об этом сейчас.

– Нет, – сказал я, – подозрительного тут нет и на полногтя. Просто совпадение. И грех им не воспользоваться. Надо что-то делать.

– Ну, придумай чего…

Что она все нукает, тоже мне, конезаводчица.

– Можно… – я оглядел кают-компанию, – можно напасть на Бирюзу. Там воссоздали термы древнеримские, в них разные герои расслабляются. А мы их… Дустом.