Петер Фройнд - Лаура и тайна Авентерры

Свинцовую, мертвецкую усталость.

Прошла целая вечность, прежде чем он развернулся и своей обычной размашистой походкой зашагал назад к Белым рыцарям, которые ждали его на краю долины.

С каменными лицами они смотрели ему навстречу. Ни один из них не проронил ни слова, но их предводитель прекрасно знал, что было у них на душе.

Параваин чувствовал себя обязанным как-то утешить своих людей. Но разве можно было утешить их, когда в ситуации не было ничего утешительного? Произошло самое страшное — Авентерра должна погибнуть!

Параваин вскочил в седло и молча поднял руку в знак того, что они отправляются в обратный путь. Он пришпорил коня и направил его в сторону Геллиниата. Последние моменты жизни ему хотелось провести с близкими людьми — Элюзионом и Морвеной.

Белые рыцари последовали за ним. В своей бесконечной печали они даже не заметили, что Аларика не было вместе с ними.

Лаура продолжала в оцепенении стоять на месте. Она смотрела на кубок, который держала в руках, и все еще не могла осознать, что опоздала. Это неправильно, так не должно быть. Не может быть, чтобы все было кончено.

Но Магические врата закрылись, и кубок Озарения теперь опять долгое время не сможет попасть на Авентерру. Как же тогда доставить туда целебную воду?

Лаура подняла голову и посмотрела на солнце, которое медленно выплывало из-за горизонта. Как странно — хотя на небе не было ни облачка, свет его был необычно тусклый и слабый, как будто лучам, прежде чем они достигали земли, приходилось пройти сквозь невидимую завесу. Неужели Вечная Пустота, уничтожающая все живое, уже начала вступать в свои права? Неужели Хранитель Света уже скончался от ран? Но это значит, что профессор Моргенштерн тоже умер!

Лаура уже хотела в отчаянии опуститься на землю и просто ждать того, что неминуемо должно было произойти, как вдруг в голове у нее, словно падающая звезда на ночном небе, неожиданно промелькнула яркая и отчетливая мысль.

«Ну конечно, конечно, так и есть! Нужно хотя бы попробовать!»

Она снова вскочила в седло и тихо прошептала на ухо своему коню:

— Вперед, Ураган. Вперед, как можно быстрее!

Ураган вскинул голову, раздув ноздри, шумно вздохнул, возбужденно заржал и понесся прочь с такой скоростью, что только земля и камни полетели из-под копыт.

Свечи тихонько потрескивали в опочивальне Элюзиона. Хранитель Света неподвижно лежал на постели. Лицо его было бледно как смерть.

Морвена сидела на стуле рядом с ним, держа его за руку. Его пульс был настолько слабый, что целительница знала: несмотря на то что он все еще продолжает дышать, жить ему осталось совсем недолго, скоро он покинет их и перенесется в царство теней.

За большим окном опочивальни висел черный туман. Он был настолько густой, что сквозь него ничего не было видно. А ведь ночь давно уже закончилась, и должен был наступить день. Но Геллиниат по-прежнему был окутан глубокой мглой. Ледяной холод просачивался в комнату через щели рам и оседал на стенах сверкающим инеем.

Морвена не чувствовала холода, который как будто хотел заморозить ее живьем. Все ее мысли были посвящены умирающему, а в душе теплился слабый лучик последней надежды — она надеялась, что Параваин уже в пути и везет в Геллиниат кубок Озарения.

Из тронного зала послышались гулкие шаги. Они приближались, сердце Морвены колотилось все сильнее и сильнее. Она поднялась со стула, напряженно глядя на дверь.

Наконец дверь распахнулась, и Параваин вошел в опочивальню. Глаза Морвены тщетно искали кубок — руки рыцаря были пусты. В знак приветствия он молча склонил голову, поднял пустые руки и снова бессильно их уронил.

Целительница почувствовала, что силы покидают ее. Она снова опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях. Тело ее сотрясалось от горьких рыданий — она оплакивала конец Света.

Аврелиус Моргенштерн, мертвенно-бледный, лежал на постели. Дыхание его превратилось в тихий предсмертный хрип. Мэри Морган склонилась к нему, промокнула салфеткой губы и вытерла пот со лба. Но умирающий ничего этого уже не замечал.

Перси Валиант, стоявший у него в ногах, рассеянно смотрел в одну точку перед собой. Сквозь окно у него за спиной пробивались слабые лучи поблекшего солнца, наполняя комнату сероватым сумрачным светом. Вид у учителя был измученный и усталый. Стычка с Темными силами не прошла бесследно — лоб у него был заклеен пластырем, на щеке виднелись только что наложенные швы. Он вздрогнул, услышав голос мисс Мэри.