Джеральд Даррел - Похитители ослов (Ослокрады)

В четыре часа пополудни все жители деревни от мала до велика собрались на главной площади деревни посмотреть, как мэр будет выплачивать вознаграждение,– во-первых, потому, что Аманда и Дэвид стали всеобщими любимцами, а во-вторых, сама мысль о том, что мэру придется расстаться с двадцатью тысячами драхм, приводила всех в восторг. Генерал-майор Зяблик с супругой спустились на площадь и встали в стороне от толпы, а брат с сестрой направились к таверне, где за столом, накрытым по такому случаю белоснежной скатертью, восседал мэр. Поставленный перед неизбежностью расплаты, он пытался сделать как можно лучшую мину при неблагоприятной для себя игре. Когда Аманда и Дэвид прошествовали к столу, он торжественно встал и произнес краткую речь.

– Жители Каланеро! – изрек он.– В течение долгого времени лучшим подтверждением репутации острова Мелиссы и, в частности, деревни Каланеро являлось желание чужестранцев гостить у нас и наше гостеприимство по отношению к ним.

– Правильно,– пробормотал папаша Йорго.

– Когда эти золотые крошки впервые приехали к нам гостить,– продолжил мэр,– мы приняли их как родных. Они показали себя смелыми, благородными и скромными аристократами.

По площади пронесся гул одобрения.

– За то время, что они пробыли с нами,– сказал мэр,– они сделали для нас, жителей Каланеро, немало полезного. Назову в первую очередь спасение моей жизни, когда подо мною рухнул мост.

Он сделал паузу и выпил стакан воды.

– И вот сейчас,– продолжил он, жестикулируя, словно драматический актер,– благодаря своей проницательности и мужеству они спасли всю деревню Каланеро, возвратив нам наших ослов и моего маленького пони.

– Когда же он наконец заткнется? – проворчал Дэвид, которому все это порядком надоело.

– Пусть позабавится. Бедняжка! – прошептала в ответ Аманда.

– Всем вам известно,– сказал наконец мэр,– что я объявил о вознаграждении тому, кто найдет ослов. Как человек слова, я намерен сейчас вручить объявленное вознаграждение этим двум замечательным детям.

Торжественно он вынул из кармана бумажник и принялся сосредоточенно пересчитывать две пачки сотенных купюр. Все жители хором отсчитывали каждую банкноту, ложившуюся на стол. Наконец он выложил на стол последнюю купюру и раскинул руками.

– Двадцать тысяч драхм! – крикнул он дрожащим голосом.– Я выплачиваю двадцать тысяч драхм нашим самым дорогим гостям за то, что они нашли наших ослов!

Восторженные возгласы толпы стали понемногу стихать.

– Вперед,– пробормотал Дэвид Аманде.– Бери деньги.

– Нет, ты,– сказала Аманда, чувствуя свою вину так же, как и брат.

– Ну что ж, пойдем вместе,– сказал Дэвид, решившись на компромисс.

Они шагнули вперед и взяли по пачке сотенных банкнот. Тут же на площади воцарилась тишина – очевидно, общественность ждала, что же скажут герои в ответ на речь мэра. Аманда взглянула на Дэвида, но тот стоял с красным лицом и словно проглотил язык. Тогда Аманда прокашлялась и взяла слово.

– Жители Каланеро! – начала она.– Сегодня мэр Ишакис оказал нам большую честь, выплатив нам вознаграждение за то, что мы отыскали ослов. Но мы знаем, что многие из вас бедны и гораздо беднее нас. Поэтому мы с братом чувствуем, что с нашей стороны будет некрасиво принять эти деньги.

Мэру показалось, что забрезжила крохотная надежда.

– Поэтому мы с братом,– продолжала Аманда,– обсудили, как с ними лучше поступить. Вы знаете, что все жители Каланеро – наши друзья, но наш лучший друг – Яни Паниоти.

Она кивнула Яни, находившемуся в толпе, и тот вышел вперед и присоединился к детям, стоявшим у стола.

– Как вы знаете,– сказала Аманда,– отец Яни умер в прошлом году и, к несчастью, оставил после себя огромный долг.

– Да-да,– забормотали жители Каланеро,– мы это знаем.

– И мы с братом,– сказала Аманда,– решили передать деньги Яни, чтобы он смог выплатить оставшийся за отцом долг.

Раздались крики "Браво!", "Какое благородство!" и тому подобные. Аманда торжественно передала деньги Яни. Мальчик со слезами на глазах расцеловал Дэвида в обе щеки и, к удовольствию сельчан, поцеловал Аманду прямо в губы. Затем он обратился к мэру.

– Мэр Ишакис,– сказал он.– Вот восемнадцать тысяч драхм, которые вам задолжал мой отец. Вся деревня свидетельствует, что я возвращаю долг полностью.

Он аккуратно положил перед мэром пачку денег. Снова раздались крики "Браво!", но мэр, вместо того чтобы радоваться, что к нему вернулась большая часть денег, странным образом переменился. Его лицо, обычно бледное, цвета сыра, налилось кровью, а глаза выпучились.