Радуга на стенах замельтешила и смешалась. Пятна трепетали, все пошло кувырком, комната кружилась. Испуганно расширились глаза у Кольки. Он пытался повернуть рукоятку, вернуть ее в прежнее положение, но она не поддавалась никак. Силы оставили Кольку. Мир исчез. И только резкий давящий на перепонки вой, и только мелькание радуг, словно толчет их в ступе огромная безжалостная рука.
И вдруг – тишина. Все смолкло, все остановилось. Милочка и ее храбрый брат в глубоком обмороке лежали на сиденьях кресел-лопухов.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой автор раскрывает некоторые секреты, а странный господин съедает свой бифштекс.
Может, кто-нибудь из вас видел в Прибайкальске на Подгорной улице двухэтажный деревянный дом, который вот уже два века красят только в темно-бордовый цвет. Белые деревянные кружева – балясы, вырезанные старинными мастерами, украшают верхний этаж, балкончики и террасы, а на ставнях резчики вырезали розы и необычных птиц с человечьими головами. Много лет назад в одной из комнат этого дома жил необщительный, немолодой угрюмый человек. Остальные жильцы дома, да и многие горожане считали его ненормальным, относились к нему с насмешкой. Но те, кто знал его хоть чуть-чуть поближе, рассказывали о нем бог знает какие нелепости. Даже говорили, что он, если захочет, может остановить время.
В небольшом ресторане «Крит», что был на углу той же Подгорной улицы, подвыпившие горожане рассказывали такую историю:
– Заглянул он как-то вечером в ресторан, уже перед закрытием. И попросил бифштекс. Ну, если бы зашел уважаемый в городе человек или, скажем, кто-либо из постоянных посетителей ресторана «Крит», хозяин, может быть, и сделал бы такое одолжение, накормил бы гостя. Но ради какого-то сумасшедшего торчать здесь лишние полчаса – дудки!
– Прошу прощения, но до закрытия ресторана осталось пять минут, и даже мои опытные повара, – хозяин не преминул похвастаться, – не успеют ничего сделать. Разве подогреть что-нибудь из готовых блюд. Не желаете почки по-критски или порцию требухи.
– Нет. Я хочу бифштекс.
– Не успеем. К сожалению, не успеем. – И хозяин с улыбкой посмотрел сторону подвыпивших клиентов, как бы приглашая их в свидетели.
– Господа, – сказал тогда странный человек, – будьте любезны посмотреть на свои часы. Если за пять минут, которые остались до закрытия ресторана, повара успеют приготовить блюдо…
– Не успеют! Уж я-то знаю! – вставил хозяин.
– Повторяю: если за пять минут повара успеют приготовить бифштекс, – хозяин платит мне сто рублей. А если не успеют, – я плачу ему двести.
Посетители засмеялись. Еще бы: хозяину ничего не стоило выиграть это пари. Вот если бы условия его были другими и хозяину надо было бы торопить поваров – тут бабушка надвое сказала, а так… Двести рублей-не шутка!
Все посмотрели на свои часы, заметили время.
Хозяин ушел отдавать распоряжение поварам и вскоре вернулся, весело напевая: «Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить». «Вот и прошло пять минут, – решил он. – Все высчитано: до кухни две минуты, из кухни – две минуты, да минуту пробыл там. Сведем сальдо-бульдо. Все. Пять минут секунда в секундочку»…
Но часы, массивные старинные часы с боем не торопились отсчитать пять минут. А эти часы у стойки, к гордости их владельца, считались самыми точными часами в городе. Но сейчас они показывали то же самое время, что и пять минут назад. Хозяин подбежал, подкрутил серебрянным ключиком пружину. Маятник забегал веселее, но стрелки не сдвинулись с места. У посетителей на их ручных часах время тоже осталось неизменным.
– Так как насчет бифштекса-с? – пряча в усах улыбку, спросил странный посетитель.
– Готовится-с, готовится-с… – растерянно ответил хозяин и натянуто улыбнулся.
Уже все гости доели свой ужин, допили вино. А часы как будто замерли, оцепенели. Кое-кто ушел, другие из любопытства остались, снова заказали шашлыки, снова попросили по бутылочке, снова все съели и выпили, а часы показывали все то же время.
От нечего делать гости начали играть в вист. И судя по количеству партий, которые они успели сыграть, прошло уже не менее пяти часов. Так что давным-давно уже должен быть рассвет, но заря сегодня, видимо, заблудилась где-то в горах и не желала появляться на горизонте, за окнами все еще висела глухая душная ночь. И – удивительно – никому не хотелось спать. И по улицам, как всегда бывает после полуночи, проезжали редкие коляски с веселыми седоками.
Читать дальше