Владимир Величко - Что рассказал убитый

…Вот Лысый, гад, подумалось мне, фонариком в глаза светит, шутник.

— Отвали… не мешай, — пробормотал я, ткнув кулаком в сторону светящего фонарика, и… проснулся. Рывком сел, облокотившись спиной о камень — теплый, хороший! — и, сладко зевнув, осмотрелся: солнце почти совсем скрылось за низкой горой в западной, самой нижней, части долины. Вот его последние лучи я-то и принял за проказу моего друга. Вспомнив о ребятах, я загрустил. Вот идут… Вместе все, смеются, шутят, а ты тут сиди один-одинешенек, как «тучка золотая на груди утеса-великана». Тоскливо…

Потом я помахал руками немного (размялся) и неторопливо осмотрел запасы, что перед уходом мне оставили (скинули в маленьком рюкзачке) друзья: почти полная — «раздутая» — солдатская фляжка с крепким-крепким чаем, настоянным на золотом корешке, два свитера, теплые брюки и солдатская плащ-накидка.

Не замерзну даже на скале, удовлетворенно решил я и сложил все назад. Некоторое время задумчиво разглядывал м-а-ассивный бутерброд с маслом и свиной тушенкой, сглотнул слюну, но решил, что съем позже, перед сном — и спрятал.

Попив чайку — немного, пару-тройку глотков всего-то, я уселся, болтая ногами, на краешек скалы и еще раз оглядел залежи мумие, что мне так и не дались. Пока не дались!

Где-то внизу вдруг жалобно и как-то надрывно закричала сойка: кэ-э-й, кэ-э-й! К этому крику сразу же присоединился вздорно-пронзительный и многоголосый стрекот сорок.

Видать, медведь бродит, подумалось, а до меня-то ему не добраться. Вот! Потом я встал и взялся обследовать то место, что стало моим домом до утра, как минимум. Это была площадка треугольной формы. Один ее край, где я только что сидел, обрывался вниз, туда, откуда я и поднялся. Противоположный, постепенно сужаясь, на расстоянии метров пяти смыкался скалами. У основания сомкнувшихся стен было отверстие, уходящее косо вниз.

Пожалуй, без лишней одежды при необходимости можно протиснуться, подумалось мне.

Затем я, ощупав и оглядев стенки, «врасклинку» поднялся метра на три вверх, где была еще одна округлая площадка. Она с одной стороны покато уходила вниз, в пропасть, в долину. А с противоположной стороны, примерно там, откуда я и спускался, высилась массивная и почти вертикальная скала. Неприступная…

Да… хода ни вниз, ни вверх нет, решил я, еще раз все оглядев. Так, а справа? И, подойдя к части скалы, противоположной месту моего неудачного спуска, огляделся. Ниже и немного под скалой просматривался карниз, шириной местами до метра. Он косо, под углом градусов в тридцать, уходил к вершине и терялся там.

Даже не теряется, а скрывается за краем, азартно подумал я. А пожалуй, карнизик надо разведать! Вдруг там ход наверх найдется? Вот все удивятся-то! Придут утром, а я у костерка посиживаю! И в радостном ажиотаже стал намечать путь к карнизу, начисто забыв строгий папин наказ не «рыпаться», а смирненько сидеть до самого утра на своем месте.

Через полчаса разглядываний и прикидок, как все это сделать — спуститься на карниз и по нему попытаться уйти вверх, — выяснилось следующее. На карниз можно было спуститься только снизу, с моей площадки, сквозь ранее обнаруженное отверстие, да вот беда: отверстие, по сути наклонная труба, было длиной не менее четырех метров. И спуститься по ней вниз, на карниз, труда-то не составит. А вот как потом подняться назад? Пути возвращения, так сказать, пути отхода, все равно надо было продумать. На всякий случай! Уж слишком труба была узка, не позволяла работать ни руками, ни ногами. Вернее, пальцами ног можно было бы, отталкиваясь, протискивать тело вверх… Однако это было чревато! Для подъема силой одних пальцев ног уклон трубы был чересчур велик, сил могло не хватить! После некоторых раздумий в щели, что подходила сверху к трубе, я заклинил фляжку, вокруг нее завязал остаток репшнура и после силовой проверки самодельного «устройства» скинул веревку вниз…

Через пять минут я уже стоял на карнизе и торопливо одевался в заранее скинутую вниз одежду. За это время я успел осмотреть и предстоящий путь. Несмотря на его незначительную крутизну, «истюзиазьм» мой несколько поуменьшился. Во-первых, весь карниз был густо покрыт мхами и лишайниками, а они, как известно каждому скалолазу, значительно уменьшают сцепление ноги со скалой, а во-вторых — имелась парочка мест с большим боковым уклоном… Учитывая все это, путь мне предстоял не такой уж и легкий… В какой-то момент я даже заколебался — а не вернуться ли? Однако, отбросив сомнения, потихоньку двинулся вперед, тщательно подтирая подошвой калоши места, куда предстояло ступить. Первый наклонный участок миновал довольно уверенно, второй же с трудом, на пределе сцепления ноги. Благо мелкие трещинки на вертикальной скале помогли поддержать вес тела. Последние три-четыре метра пробежал почти бегом, и вот он, конец… поворот… площадка под обширным скальным навесом и… ничего! Глухой тупик! Пути ни вверх, ни вниз — вообще никуда — не было!