Мария Эрнестам - Гребень Клеопатры

Они приближались к Инишбофину. Сначала показались руины из серого камня, когда-то бывшие стенами мощной крепости, защищавшей остров от захватчиков. На пристани снова образовалась толкучка. Туристы сели на велосипеды и отправились кружным путем, чтобы насладиться «традиционным ирландским пейзажем», как прошептал ей на ухо Дэвид. Пока они плыли на катере, он молчал. Так же молча они пошли на запад и свернули с дороги на луг. Мирно пасущиеся овцы равнодушно взирали на путников.

Через какое-то время они повернули обратно. Дэвид зашел в паб поговорить с владельцем, а Мари осталась снаружи. Она стояла и разглядывала руины крепости, думая, что в таком виде та выглядит еще величественнее. Мари была голодна, и, когда Дэвид вернулся, они отправились в новенький отель, обещавший «tea and scones» — чай с лепешками. Там они сделали заказ и сели на террасе. Мари с любопытством разглядывала фойе отеля. Здание было красивым, но слишком современным для этого острова. Сидя на террасе, они пили чай и смотрели на остов старого корабля в воде всего в нескольких метрах от отеля.

Дэвид озвучил ее мысли:

«Красивый отель. Но зачем он здесь? Туристы приезжают в Ирландию не для того, чтобы увидеть новостройки. Они хотят посмотреть на затонувший корабль, на стариков, пасущих овец, на древние руины, рассказывающие им о кельтских воинах. И все же им нужен комфорт. Богатые туристы любят путешествовать в укромные уголки, не тронутые цивилизацией, но не готовы жертвовать комфортом. Им не приходит в голову, что так называемая „сельская идиллия“ и „первозданный рай“ на самом деле просто ирландская нищета».

«Что ты хочешь сказать?»

«Что именно нищета привлекает сюда туристов и приносит государству неплохие доходы. Поэтому старинные объекты необходимо сохранять, особенно в таких местах, как Коннемара. С развитием цивилизации миф о девственной Ирландии исчезнет без следа. Мы должны охранять наши руины и беречь развалюхи-дома, наших овец и стариков, не позволять им одеваться современно и отвлекаться от рыбалки на телевизор. Наверное, то, что я говорю, касается любого уголка планеты. Бедность нужно беречь, иначе богачам не на что будет посмотреть перед тем, как улечься на пуховые перины в дорогих отелях с кондиционерами».

Мари посмотрела на остов корабля. Пожилой мужчина установил на берегу мольберт и собирался писать морской пейзаж.

«Тебе не кажется, что это звучит цинично?»

«Вовсе нет. Это правда жизни».

Дэвид бросил кусочек лепешки птице, которая проворно подхватила его и полетела к руинам на горизонте.

«Ты преувеличиваешь, Дэвид. Я согласна, отель современный. Но туристический бизнес создает рабочие места и улучшает благосостояние людей. Ты же сам сказал, что туризм приносит экономике Ирландии доходы. Я не считаю, что бедность надо поддерживать. Достаточно того, чтобы люди не причиняли вреда природе. Но, по-моему, сельское хозяйство тоже прибыльная отрасль в Ирландии, разве нет? Овцы и лошади останутся, даже если пастухи наденут современную одежду».

Дэвид повернулся к ней и взял ее лицо в свои руки.

«Ты такая наивная, Мари. Такая неопытная… Моя Мари. Ты ангел. С тех пор как встретил тебя, я верю, что Бог существует».

И он ее поцеловал. Сначала медленно и осторожно, а потом крепко, до боли.

«Это были…» — выдохнула Мари, когда он наконец оторвался от нее.

Мари хотела сказать, что это — самые красивые слова, которые она когда-либо слышала, но Дэвид снова стал целовать ее, и она забыла обо всем на свете. Ей не хотелось думать о том, что его Бог всегда был с ними, с самого начала. Творчество — его Бог. В которого он не переставал верить, сколько бы тот его ни предавал. Бог, о котором он говорил на кладбище в Карне.

Расплатившись, они пошли к руинам. Птицы свили там гнезда, старые камни поросли травой. Несколько туристов сидели на земле с бутербродами в руках. Море простиралось вдаль, меняя цвет от синего до серого. Дэвид молчал.

Только по дороге домой, когда катер вышел из гавани, он снова заговорил. Мари стояла у перил и смотрела на воду, когда он подошел и обнял ее сзади.

«Когда бедность исчезнет, у нас останется только море, — сказал он. — Огромное, неисследованное море. И мы можем только предполагать, что творится там, на большой глубине».

«А что там творится? Я думала, люди эксплуатируют море так же активно, как и сушу, разве не так?»

Дэвид крепко сжал ее в своих объятиях.

«А тебе известно, что хотя шестьдесят процентов земной поверхности занимает вода, о дне морском мы знаем гораздо меньше, чем, например, о Луне. Люди долго думали, что жизни на такой глубине быть не может: там слишком темно. Но они оказались неправы. Там обитает около десяти миллионов различных видов живых организмов. И мы пока исследовали только мизерную их часть. В океане гораздо больше живого, чем мы можем себе представить. Гигантские рыбы до двадцати метров длиной и весом с тонну. Которые поедают более мелких рыб. Медузы, крабы, киты…»