Мария Эрнестам - Гребень Клеопатры

Медный чайник сверкал как золото, большая деревянная хлебница и блюдо пятнадцатого века придавали помещению почти домашний уют. Мари посмотрела на витрину и отметила, что сандвичи с ветчиной и пирог с курятиной почти закончились. А вот меренги, корзиночки с малиной и шоколадные пирожные по-прежнему лежали на большом блюде, да и к лимонному торту почти никто не притронулся.

К концу дня в кафе всегда было много тех, кто хотел перекусить или просто отдохнуть после работы. Мари пришла к самому закрытию. После поминок к ней подлетела Анна и нервно прошептала: «Надо поговорить». Мари это удивило, и мысли о странном поведении подруги мешали ей думать о Лукасе Карлстене, с которым она познакомилась на поминках.

Когда Мари в последний раз ощущала нечто подобное? Очень давно. Нет, это все равно не сравнить с тем, что она испытала, впервые услышав игру Дэвида на флейте. Тогда мелодия проникла ей в самое сердце, и Мари была готова на что угодно, лишь бы разделить с Дэвидом его странную жизнь. Лукас Карлстен, напротив, заставил ее мечтать об уютных домашних вечерах перед пылающим камином с хорошей книгой и бокалом коньяка, как в рекламе по телевизору.

Во время отпевания Мари пыталась анализировать свои чувства, искала в себе раскаяние, но нашла только равнодушие. Церемония прощания с покойным, конечно, была печальной, но не оттогб, что человек умер, а скорее оттого, что по нему никто не скорбит. Все чувствовали не горечь утраты, а пустоту, которая только усилилась с его смертью.

Сначала Мари сидела, уставившись в затылок Лукасу Карлстену, потом перевела взгляд на простой крест над алтарем. Распятая фигура Христа выглядела какой-то беспомощной в своей наготе, и трудно было поверить, что Он способен помочь Мари. Но она все равно сложила руки, склонила голову и начала молиться, чувствуя бедром тепло, исходящее от Анны. «Господи, пусть он посмотрит на меня, а не на Анну. Господи, дай мне хоть толику ее привлекательности». Мари подняла голову и сама усмехнулась своей глупости. Наверное, из всех молитв, что сегодня услышал Бог, эта — самая жалкая.

Потом она вознесла еще одну молитву — благодарственную: Он-таки помог ей оказаться в зале для поминок раньше Анны. Лукас Карлстен стоял у гардероба, когда Мари вошла. Он обернулся, взял ее пальто, не говоря ни слова, повесил его и протянул ей руку, представившись.

— Мари Модин, — ей удалось выговорить это спокойно и пожать руку, такую теплую и сухую, словно ее держали у горящего камина.

Лукас кивнул.

— Я знаю, кто вы, — произнес он. — Вы работаете в фирме, которая помогла моей маме с продажей дома. Я хотел бы поблагодарить вас от себя лично и от всей семьи. Мне жаль, что мы не смогли ей помочь, но… что было, то было. У вас какое-то оригинальное название? Что-то связанное с Древним Египтом?

— «Гребень Клеопатры», — сказала Мари странно чужим голосом.

Вдруг он что-то подозревает? Что, если он знает куда больше о том, что связывает его мать с «Гребнем Клеопатры»? И намекает, что он и его братья могли и сами помочь Эльсе. Мари хотелось защитить фирму, но она вовремя передумала. У Лукаса открытое и честное лицо. Наверное, он просто хотел быть вежливым, а может, действительно заинтересовался их деятельностью.

Потом она тайком изучала его. Очень привлекательный мужчина: высокий, сильный, с густыми темными волосами, которые вряд ли поредеют с возрастом. Глаза — зеленые, а острый нос и большой рот придают его лицу какую-то милую неправильность, так что он сразу внушает доверие. Наверное, пациенты охотно доверились бы доктору с таким лицом, подумала Мари.

— Простите, если я несколько прямолинеен, — продолжил он. — Но я адвокат, и естественно, занимаюсь финансовыми делами в нашей семье, хотя, должен признаться, отец был от этого не в восторге. Теперь у меня будет возможность помогать матери.

И снова в его словах можно было усмотреть скрытую угрозу. Но Мари по-прежнему не увидела в его лице ничего, кроме тревоги за мать. Она пробормотала, что с удовольствием поможет ему во всем, но в голове билась мысль: а вдруг он знает о гонораре? Лукас Карлстен не дурак, чтобы не заметить, как из отцовского наследства пропало полтора миллиона. Но Эльса сделает все, чтобы скрыть, на что пошли эти деньги.

Мари огляделась по сторонам. Кафе уже опустело. Когда она пришла, не было ни одного свободного места, и ей пришлось устроиться в глубине зала. Оттуда можно было наблюдать, как Юханна суетится, принимая заказы. Она задержалась у столика около окна. Молодой человек что-то сказал ей, и Юханна рассмеялась. Мари отметила, что она выглядит намного лучше, чем пару недель назад. Интересно, что тому причиной: новая прическа? Мари дотронулась до своих волос и с благодарностью подумала о Дэвиде, который настоял, чтобы она их не стригла. Пусть растут, сказал он, как лес вокруг замка Спящей Красавицы.