Джим Томпсон - Дикая ночь

— Но они не будут! Они не посмеют!

— Конечно, — согласился я.

— Дело никогда не дойдет до суда. Все об этом знают!

— Что ж, тогда они знают об этом лучше меня, — сказал я. — Я говорю только о том, что чувствовал бы Джейк, если бы он думал, что они действительно хотят его убить.

— Да, но ты говоришь... Я хочу сказать, если он знает, что они этого не сделают, то почему...

— Он-то знает, но знают ли они? Понимаешь, о чем я? Он знает, что у них огромная сила и большие деньги. Он знает, что если им будет нужно, то рано или поздно они это сделают.

— Но они...

— Не станут, — усмехнулся я. — А если станут? Тогда Джейк никому не может доверять. Они могут добраться до него через кого угодно, даже через этого старика Кендэлла.

— Карл! Это смешно!

— Конечно, смешно, — сказал я, — но ты понимаешь, о чем я? Это может быть любой парень, которого никто не подозревает.

— Карл...

Она смотрела на меня, прищурив глаза, с интересом и опаской.

— Да, Фэй? — спросил я.

— Ты... А что, если... если...

— Что «если»? — спросил я.

Она продолжала смотреть на меня странным, опасливым взглядом. Потом вдруг рассмеялась и вскочила с места.

— Господи, — сказала она. — А я еще говорю, что у Джейка едет крыша! Послушай, Карл. Ты будешь ходить в школу на этой неделе?

Я покачал головой: Я не стал говорить ей, что она слишком любопытна.

— В общем, Руфь уходит в девять, так что вставай в восемь, если хочешь, чтобы она приготовила тебе завтрак. Или можешь сам сделать себе кофе и тост или что-нибудь другое, чего тебе захочется. Я и сама так делаю.

— Спасибо, — сказал я. — Я подумаю об этом завтра утром.

После этого она ушла. Я открыл окно и снова растянулся на кровати. Мне нужно было помыться, но я совсем обессилел. Не мог даже раздеться и спуститься вниз, чтобы принять ванну.

Я лежал тихо, заставляя себя не двигаться, хотя мне хотелось немедленно вскочить с кровати и посмотреть на себя в зеркало. Надо уметь держать себя в руках. С песком в ботинках далеко не убежишь. Я закрыл глаза, мысленно глядя на себя со стороны.

Это занятие всегда мне нравилось. Словно смотришь на другого человека.

Я делал это уже тысячи раз, и каждый раз в этом было что-то новое. Я смотрел на себя так, как смотрят на меня другие люди, и ловил себя на мысли: «Господи, какой приятный мальчуган. Сразу видно, паренек что надо...»

То же самое я подумал и сейчас и почувствовал, как по спине бегут мурашки. Я начал размышлять о своих зубах и других деталях, хотя знал, что на самом деле все это не важно. Но я заставлял себя думать о них.

Мне казалось, что лучше думать об этих и подобных им вещах, чем... чем о чем?

Зубы и контактные линзы. Здоровое и загорелое лицо. Прибавка в весе. Прибавка в росте... и только отчасти из-за ботинок на высокой платформе, которые я носил с 1943 года. Я немного вытянулся с тех пор, как завязал, а теперь, когда я вернулся... или не вернулся? Предположим, я вдруг заболею, да так, что не смогу справиться с работой? Босс будет вне себя, и... и что это за имя? Чарльз Биггер — Карл Бигелоу? Не хуже всякого другого. Что бы я выиграл, назвавшись Честером Беллоузом или Чонси Биллингслеем, — имя все равно было бы более или менее похожим. Человек не может слишком далеко уйти от своего имени. Попробовать можно, но ничего хорошего из этого не выйдет. Есть метки на белье. Есть вопросы, на которые нужно отвечать. В общем...

В общем, я не сделал никаких ошибок. Но Босс меня нашел. Раньше мы с ним никогда не виделись, но он знал, где меня искать. А если это удалось Боссу, то...

Я закурил сигарету, сразу смял и откинулся на подушки.

Босс — это особый разговор. Он не в счет. Я не сделал никаких ошибок и не собирался их делать. Не только в том, как выполнить работу, но и как замести следы. Потому что, как был гладко ты все ни сделал, все равно можно на чем-то засыпаться. И лучший способ «сгореть» — это попытаться попросту сбежать. Боссу не понравится, если ты провалишь дело. Если они тебя не достанут, то он достанет.

Значит... Меня клонило в сон.

Никаких ошибок. Не расслабляться ни на минуту. Никаких болезней. Используй их всех — миссис Уинрой прямо, а других косвенно. Пусть они будут на твоей стороне. Пусть они на сто процентов убедятся, что я не могу сделать то, что я должен сделать. Боссу совсем не обязательно за мной присматривать.

Они будут за мной присматривать. Они все будут следить, все ли я сделал правильно... все будут следить... всегда... и я...

...Они толпились по обеим сторонам этой узкой темной улицы, одинокой и темной улицы. Они занимались своими делами, смеялись, болтали и наслаждались жизнью; но в то же время они следили за мной. За тем, как я выслеживаю Джейка, а Босс выслеживает меня. Я обливался потом, я не мог перевести дыхание, потому что слишком долго пробыл на этой улице. А они шли за мной, проходили между мной и Джейком, но никогда не смотрели на Босса. Они хотели меня, МЕНЯ. И... я чувствовал во рту вкус угольной пыли, я слышал, как трещат подпорки в шахте, лампа на моем шлеме начала мигать, и... я схватил одного из ублюдков. Я схватил его или ее, мы перекатывались и кричали...