Стиг Ларссон - Девушка, которая застряла в паутине

— Даже «Обществом Пауков». Но, пожалуй, в основном в шутку.

— Хакер искал информацию об этой компашке и их сотрудничестве с «Солифоном», и тогда я подумал, что он, возможно, сам принадлежит к группировке и хотел узнать, что нам про них известно.

— Звучит вполне правдоподобно. Они явно умелые хакеры.

— Но потом я снова засомневался.

— Почему?

— Потому что выглядит так, будто хакер еще хотел нам что-то показать. Знаешь, ему удалось создать себе статус суперпользователя, и поэтому он смог читать документы, с которыми, возможно, не знакомилась даже ты, — документы с высокой степенью секретности. Правда, файл, который он скопировал и скачал, настолько трудно зашифрован, что ни у него, ни у нас нет шансов его прочесть, если только написавший его гад не выдаст нам личные ключи, но тем не менее…

— Что?

— Хакер через нашу собственную систему обнаружил, что мы тоже сотрудничаем с «Солифоном» точно таким же образом, как «Пауки». Ты об этом знала?

— Нет, черт возьми, нет…

— Я так и предполагал. Но, похоже, дело обстоит так, что у нас тоже имеются люди в группе Экервальда. «Солифон» оказывает «Паукам» и нам одни и те же услуги. Эта компания является частью нашего промышленного шпионажа, и наверняка именно поэтому твое задание так задвигáли. Они боятся, что твое расследование забрызгает дерьмом и нас.

— Проклятые идиоты.

— Тут я, наверное, с тобой согласен, и, пожалуй, вполне вероятно, что тебя теперь вообще отстранят от этой работы.

— Тогда я им такое устрою, что мало не покажется.

— Успокойся, успокойся, существует другой выход, поэтому-то, в частности, я и дотащил свое несчастное тело аж до твоего стола. Ты сможешь вместо этого начать работать на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Этот проклятый хакер наверняка знает о «Пауках», и если нам удастся вычислить его, то, пожалуй, мы оба совершим прорыв, и тогда у тебя появится шанс говорить любую правду.

— Понимаю, к чему ты клонишь…

— Значит, да?

— И да, и нет, — ответила Алона. — Я собираюсь по-прежнему концентрироваться на том, чтобы узнать, кто застрелил Франса Бальдера.

— Но ты будешь делиться со мной информацией?

— О’кей.

— Хорошо.

— Но послушай, — продолжила она, — если хакер настолько ловок, неужели ему не хватило ума замести за собой следы?

— Тут ты можешь не волноваться. Неважно, насколько хитроумно он действовал. Мы в любом случае намерены найти его и содрать с него шкуру живьем.

— Куда же подевалось все твое уважение к противнику?

— Оно на месте, подруга. Но мы его все равно отделаем и засадим в тюрягу, пожизненно. Ни одному гаду не позволено взламывать мою систему.

21 ноября

Микаэлю Блумквисту не удалось особенно долго проспать и на этот раз. События ночи не отпускали его, и в четверть двенадцатого утра он сел в постели и сдался.

Он отправился на кухню, приготовил два бутерброда с ветчиной прошутто и сыром «Чеддер» и наполнил тарелку йогуртом с мюсли. Но есть не хотелось, и вместо еды Микаэль сделал ставку на кофе, воду и таблетки от головной боли. Он выпил пять или шесть стаканов минеральной воды, принял две таблетки «Альведона», достал тетрадку с гранитолевой обложкой и попробовал суммировать произошедшее. Однако особенно далеко продвинуться ему не удалось. Разразился форменный ад. Начали трезвонить телефоны, и Микаэль довольно быстро сообразил, что случилось.

Новость произвела эффект разорвавшейся бомбы, а состояла она в том, что «знаменитый журналист Микаэль Блумквист и артист Лассе Вестман» находились в центре «мистической» драмы с убийством; мистической потому, что никто, похоже, не мог вычислить, каким образом во время убийства шведского профессора двумя выстрелами в голову на месте преступления из всех людей оказались именно Вестман и Блумквист, вместе или по отдельности. В вопросах содержались некие намеки — наверняка потому, что Микаэль не скрывал, что поехал туда, невзирая на поздний час, поскольку думал, что Бальдер способен рассказать нечто важное.

— Я был там по долгу профессии, — говорил он.

Ему приходилось излишне много оправдываться. Но он чувствовал в вопросах обвинение и хотел дать объяснения, хотя это и могло спровоцировать других репортеров начать копаться в том же материале. На остальные вопросы он отвечал: «Без комментариев», — правда, эта реплика тоже не казалась ему идеальной. Но плюсом этих слов, по крайней мере, являлось то, что они звучали прямо и четко. Затем Микаэль выключил мобильный телефон, снова облачился в старую шубу отца и отправился в город, по направлению к Гётгатан.