Роберт Фериньо - Дрожь

— Не выдашь меня — не выдам тебя, — предложил сделку Джимми. — Как в детстве.

Джонатан передал ему пиво.

— А за что ты Маклена? Личное?

— Очень.

— Неудивительно, что ты не смог нажать на курок. Эмоции в этом деле вредят.

— Я не такой, как ты, Джонатан. Мне нужна причина. Я увидел Маклена в его офисе, и мир словно перевернулся. Убить его было немыслимо.

— Джеймс Гейдж, карающий меч! Сподручный самого Господа! Прости, братишка, но мир катится к черту, и тебе не вернуть его на место. — Джонатан похлопал Джимми по плечу. — Ты был прав в опере насчет тех шестерых людей. Мне было все равно, кто они, грешники или праведники, короли или пешки. Плевать. Я мог просто пройти мимо них, но я так не сделал. Ты действительно думаешь, что Бог ведет список и наказывает всех виновных?

— А стоило бы! — улыбнулся Джимми. — Тогда мне не пришлось бы выполнять его работу.

— Если тебя так вдохновляет справедливость, то давай убивай плохих, виновных, злых. Всех. Тогда ты поймешь, что такое быть Богом. — Они долго смотрели в глаза друг другу, пока Джонатан не очнулся, услышав давно звонивший мобильный. — Говори медленней, — сказал он в трубку. — Успокойся. Успокойся! Они сказали, что именно ищут? — Он молча выслушал ответ. — Значит, так, звони Барри Слосбергу. Скажи, чтобы немедленно приезжал. — Снова пауза. — Ты уверена, что они так сказали? Звони Барри. Я скоро буду дома.

— Что произошло?

— Это Оливия. Детектив Хоулт приехала к нам домой с обыском. Она ищет улики, связанные с делом Яйца.

— Она ищет эти снимки, — сказал Джимми. — Скорее всего и ко мне наведается.

Джимми разорвал пополам снимок Дениз Фредерикс.

Джонатан остановил его, взял из рук пачку и начал медленно рассматривать снимки.

— Я не должен был оставлять эти фотографии. Какое тщеславие! — Он внимательно вгляделся в лицо Стива Дегерры. — Я минут пятнадцать наблюдал, как этот парень нарезает круги. Было прохладное утро. На траве блестела роса. Он дышал паром и...

— Нам надо уничтожить снимки.

— Не надо было их оставлять, — сказал Джонатан, обращаясь больше к себе, чем к Джимми. — Мне не нужны напоминания о том, что я сделал. Я помню каждое убийство в деталях. Запах воздуха, оттенок кожи каждого из них, выражения лиц, звук выстрела...

Джимми забрал у него снимки и начал рвать. Сначала Джонатан просто смотрел, затем стал помогать. В итоге от фотографий остались лишь мелкие кусочки. Джимми достал зажигалку, и обрывки вспыхнули.

— Знаешь, я считаю, это закономерно. Ну, то, что ты узнал обо мне. У нас никогда не было секретов друг от друга. В доме не хватало комнат для секретов. И для нас двоих тоже не хватало. Поэтому мы все делили пополам. Я думаю, что если кого и любил в этой жизни, так это тебя. Не смейся. Я серьезно отношусь к любви.

— Я тоже.

Джонатан закопал черные кусочки бумаги в песок и встал.

— Мне надо идти. Дать тебе денег на такси?

— Я поеду с тобой. Ты и я... мы вместе в этом деле.

— Да? И что сейчас за игра?

— В ней мы с Оливией будем жить счастливо.

— Она больше не любит тебя, Джеймс.

— Я знаю.

Джонатан долго удивленно смотрел на него, пока не убедился в том, что Джимми говорит правду.

— Я не сразу поеду домой, — сказал Джонатан, — Оливия услышала, как полицейские упомянули еще какой-то объект для обыска.

— Я так и думал. Они и ко мне едут!

— Вряд ли. Они ждут меня. — Джонатан посмотрел на черные волны. — Я оказался преступно неосторожен. Осталось... еще кое-что.

— Полиция знает где?

Джонатан не ответил.

— Снимки больше не смогут тебе навредить. Если копы не знают, где именно это лежит, ты в полном порядке. Что ты хочешь сейчас сделать?

Джонатан печально посмотрел на брата.

— Глупо было оставлять здесь что-то, после того как я обнаружил фотографии, — сказал Джимми, залезая в домик с бассейном через окно. Было почти одиннадцать. Соседи уже спали. — О чем ты вообще думал?

— Больше некуда было спрятать, — ответил Джонатан. — К тому же ты ведь не нашел их в тот раз, значит, не так уж плохо они спрятаны.

— Слишком много воспоминаний для одного места, тебе не кажется? Я помню, как мы тут играли, как кувыркались с Оливией, как дрались с тобой. И все в этой маленькой комнате.

Они стояли в полной темноте. Джимми не слышал шагов брата, но понял по голосу, что тот переместился в другую часть комнаты.

— Может, я тебе ее и верну. Хочешь этого?

— Нет, спасибо.

Джонатан засмеялся, и Джимми вздрогнул от этого смеха.