Роберт Фериньо - Дрожь

— Ты ошибаешься в нем. Он умнее и хитрее.

— Умнее, чем я? Ты это хочешь сказать?

— Умнее и хитрее нас обоих.

— Зато ты знаешь силу прессы. — Оливия понизила голос — мимо проходила семья с пакетами чипсов. Маленькая девочка бросала картофель чайкам, а ее мама катила коляску с грудным ребенком. — Нужная сплетня в нужной колонке, легкий намек нужным людям, и Джонатан останется в дураках.

— Ты сама в это не веришь, — сказал Джимми.

— Я вынуждена в это верить.

— Ты должна отдать снимки Джейн Хоулт. Если это те самые фотографии, которые она ищет, они помогут в расследовании.

— Вы с Джонатаном... — Оливия наблюдала, как чайка выхватила картошку прямо из руки девочки в тот момент, когда та собиралась отправить ее в рот. — Я никогда не могу понять, кто из вас говорит правду.

— Оливия, пожалуйста.

Она внимательно посмотрела на него.

— Я сожгла их.

— Не пытайся защитить его.

— Я пыталась защитить тебя. Я сожгла их в ту же ночь. Дотла. Решила, что Джонатан с их помощью хочет причинить тебе зло. Я вспомнила ту историю с письмом...

— Хоулт думает, что убийца фотографировал свои жертвы.

Оливии понадобилось несколько секунд, чтобы наконец осмыслить слова Джимми.

— Так вот что для тебя главное. Ты и правда думаешь, что твой брат — убийца?

— Я не знаю. Хочу выяснить.

— Ты можешь даже предположить такое?

— Ты же знаешь его, Оливия. А сама ты как думаешь?

Оливия молчала.

— Мне нужна твоя помощь, — еще раз повторил Джимми.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Джонатан, зажав ключи от машины в руке.

Подземная стоянка была пуста — большинство врачей и адвокатов уже разъехались по домам. Джимми ждал здесь больше двух часов. Прошло восемь дней с того вечера, когда Маклен и Акула чуть не убили их с Хоулт.

— Я просто хотел вернуть то, что принадлежит тебе. — Джимми вытащил пачку снимков. — Перед тобой колода. Возьми любую карту... Не хочешь? — Он сам достал верхний снимок. На нем был мертвый Стив Дегерра.

— Я никогда их прежде не видел, — спокойно сказал Джонатан.

— Когда я нашел снимки, то подумал, что ты их просто где-то купил. — Теперь в лицо Джонатану смотрела Дениз Фредерикс. — Если бы я знал, что ты сам фотографировал, то никогда не напустил бы на тебя Хоулт. У нее бульдожья хватка.

Джонатан огляделся по сторонам, его кожа казалась мраморной в свете желтых ламп.

— Сегодня чудесная ночь. Давай покатаемся? Позвони Оливии и скажи, что вернешься поздно.

— Я так не думаю.

— "Я так не думаю", — передразнил его Джимми. — Послушай, Джонатан, я тебя держу за яйца вот этой самой рукой. Если бы я хотел сварить их всмятку, то давно бы это сделал. Не бойся.

— Я думал, эту игру мы закончили в опере. Ты тогда проиграл, забыл?

Джимми не выпускал из рук фотографии, которые одолжил у Хоулт, — конечно, они отличались от тех, что сожгла Оливия, но издалека разница была не видна, тем более на освещенной парковке.

— Ты сфотографировал Киннесона два раза. — Джимми поднял фото убитого спортсмена и снова положил его в «колоду». — Второй снимок у Хоулт. Какой-то ребенок нашел его на пляже спустя несколько дней после убийства. Изображение слегка пострадало из-за воды и солнца, но Хоулт не жалуется.

Джонатан не реагировал. Зрачки не уменьшились. Губы не напряглись. Брови не дернулись. Завидный самоконтроль. Мимо проехал красный «феррари», и лысеющий мужчина махнул Джонатану рукой.

— Каждый «Поляроид» имеет уникальные отметки, своеобразную подпись на фотографиях. Для лаборанта это то же самое, что отпечатки пальцев. Надежней некуда. Вот почему Хоулт гак вдохновилась, когда я рассказал о снимках, которые обнаружил в домике. Она хотела узнать, были ли они сделаны тем же фотоаппаратом, что и найденный на пляже. Она всюду искала фотографии Яйца. Понимаешь теперь, что я имел в виду, говоря, что держу тебя за яйца? — ухмыльнулся он. — Надо было лучше искать ту, что оставил на пляже. Надеюсь, ты не такой рассеянный в операционной. Уверен, что не хочешь прокатиться?

Джонатан выдержал паузу, а затем молча открыл свой зеленый «БМВ». Они поднялись по рампе и выехали из гаража. В воздухе все еще стояло тепло, накопленное за день. На бледных щеках Джонатана отражался холодный свет неоновых вывесок.

— Куда поедем? Наверное, ты уже наметил место? — спросил он.

— Лагуна, — сказал Джимми, помахав фотографией Филиппа Киннесона.

Джонатан осторожно вел машину.

— Маклен говорил с прессой, — заметил он. — Тебе стоит побеспокоиться.