Стивен Фрей - Инсайдер

Оливер поставил локти на стол и потер лоб. Все тело его словно онемело.

— О Господи!

— В чем дело? — Баллок заметил, что у Оливера задрожали руки.

— Картер, у меня проблема.

— Какая?

Оливер почувствовал, что теряет почву под ногами.

— Я был с Эбби во вторник вечером, — прошептал он.

— С... Эбби?

— Да, в «Плазе».

— Был с ней, то есть спал с ней? — Баллок уже знал, что у Оливера с Эбби роман.

— Да.

— Господи, Оливер! — Баллок закатил глаза и изо всей силы ударил по столу.

— Я знаю. — Оливер вцепился себе в волосы. — Я идиот, но что теперь-то делать?

— Ты предохранялся?

Оливер отрицательно покачал головой:

— Нет.

В комнате воцарилась тишина — лишь над их головами гудели флюоресцентные трубки.

— Будет сделано вскрытие, — наконец упреждающе произнес Баллок. — И в ней найдут твое семя.

— Да. — Оливер кивнул, широко раскрытыми глазами глядя на Баллока.

— Но искать тебя будут лишь в том случае, если про тебя известно. Кто-нибудь, кроме меня, знает о твоем романе с Эбби?

— Барбара подозревала.

— Вот это... — И умолк.

Оливер поднял на него глаза.

— Что?

Баллок молчал.

— Картер, что? — Но он уже знал, что думает Баллок. Он увидел ужас на его лице. — Нет, Картер.

— Когда ты в последний раз видел Эбби? — тихо спросил Баллок.

— Во вторник, в восемь-девять вечера. Что-то около этого. Мы кончили в постели, и я почти сразу ушел. А она сказала, что еще какое-то время там побудет.

— Кто-нибудь видел, как ты уходил?

— Нет, не думаю.

— Ты считаешь, ее письмо об отставке подлинное? — спросил Баллок. — То, что ты показал нам на прошлой неделе?

— Черт возьми, да, я считаю, что оно подлинное. — У Оливера закрутило в животе. И затошнило. — А почему я должен сомневаться?

— Оно подписано Эбби?

— Да... нет... я не уверен. — Он не мог вспомнить. Память растворялась в тумане. Баллок же друг. Какого черта, почему он задает все эти вопросы и так смотрит на него?

— Давай сюда письмо, — приказал Баллок. — Посмотрим-ка.

Оливер покачал головой:

— Не могу.

— Что значит — «не могу»?

— Оно исчезло. — Голос у него дрожал. — Я запер его в ящик. А теперь его там нет.

Баллок прищурился:

— Неужели ты рассчитываешь, что я поверю этому, Оливер?

— А почему ты этому не поверишь? — повысив голос, произнес тот. — Это же правда. — Ноги у него подкосились, и он рухнул в кресло. Баллок ничему не верил. — Картер, я не убивал ее, — прошептал он. — Ты должен мне поверить.

Баллок медленно поднялся.

— По-моему, у тебя проблема, Оливер.

Несколько секунд он постоял, глядя на Оливера, потом вышел из конференц-зала.

Оливер уронил голову на стол и какое-то время сидел так, крепко сомкнув веки. Потом, схватившись за живот, помчался в мужскую уборную.

Время приближалось к полуночи, и темный операционный зал у «Маккарти и Ллойда» был пуст; только в дальнем конце, где шла торговля облигациями и трейдеры весь день кричали и взвизгивали по телефонам, продавая и покупая на многие миллионы долларов пакеты бумаг, которые они никогда не видели, рабочий чистил ковер. Джей прошел по коридору, проложенному параллельно залу, затем стал пробираться через неприбранный зал к отделу арбитража. Несмотря на отсутствие людей, помещение было ярко освещено. Перед стульями, отставленными от длинных столов, стояли кружки с недопитым кофе; большинство компьютеров не были выключены, и на экранах остались графики, деловые записки и отчеты. Подходя к своему месту, Джей подумал: такое впечатление, будто все вышли по учебной пожарной тревоге. Или тут упала нейтронная бомба.

Он бросил пиджак на перегородку и плюхнулся в кресло, измученный и выжатый как лимон. Последние два-три часа он провел с отцом Эбби — они медленно бродили по темному Бруклину, беседуя о чем угодно, кроме Эбби. Джей узнал, что у Боба Купера недавно умер лучший друг, и только тут Джею стало ясно, почему старик попросил его побыть еще немного, когда они стояли на крыльце. Ему необходимо было, потеряв единственного ребенка, поговорить хоть с кем-то — не важно с кем. И в тот момент, на крыльце, Джей был единственным на свете человеком, с которым он мог пообщаться.

Джей откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он согласился побыть еще у старика. Бедняга был явно не в себе, и хотя они познакомились всего десять минут назад, Джей не мог оставить человека в таком состоянии. Пройдясь с Купером, он вошел с ним в дом и познакомился с матерью Эбби. Она была маленькая, хорошенькая, похожая на Эбби. Ее сестра только что уехала, и теперь пришло время Куперу и его жене горевать вместе. А Джею — ехать к себе.