Стивен Фрей - Афера

При виде того, как мужчина взял девушку за руку и увлек ее к двери, у Фэлкона заколотилось сердце. Он выпрямился и посмотрел им вслед. Девушка не сопротивлялась, но и не следовала за похитителем охотно, пожалуй, слегка упиралась. Уже у двери она обернулась, бросила последний взгляд на танцевальную площадку и тут же исчезла. Темноволосый мужчина увел ее в сторону туалетов. Фэлкон не сводил взгляда с закрывшейся двери.

Так он простоял несколько минут и, лишь поняв, что возвращения девушки ждать не приходится, вновь повернулся к танцевальной площадке. С исчезнувшей темноволосой красавицей сравнить было некого. Но неужели она призрак?

Фэлкона пригласила потанцевать пышногрудая блондинка, но он вежливо отказался. Дамочка ничего себе, однако же перед его глазами по-прежнему стояла темноглазая фея. Проследив взглядом за направляющейся на танцевальную площадку блондинкой, он поднес к губам бокал с виски. Шестой за последние три часа.

Сто двадцать тысяч долларов зарплаты. Шестьдесят премиальных. Итого сто восемьдесят годовых. Большинство пришло бы в восторг. Большинство, но не Фэлкон. Напрасно он ушел из инвестиционного банка. Теперь это стало предельно ясно. После случайной встречи с Грэнвиллом в Гарвардском клубе Фэлкон дважды пытался связаться с ним, надеясь, что тот сменит гнев на милость и возьмет его обратно. Но старик не отвечал на звонки. Нынче днем, после свидания с Мэлли, Фэлкон предпринял еще одну попытку. С тем же успехом. На сегодняшний день он получал бы миллионы в год, а не те жалкие крохи, что предлагает ему Южный Национальный. Некогда он натянул нос Грэнвиллу, и вот теперь Грэнвилл натягивает нос ему, Фэлкону.

Музыка звучала с новой силой. Фэлкон взглянул на часы. Без четверти три утра. Когда бы он ни проснулся сегодня в своей однокомнатной лачуге, которую снял в Куинсе, откуда было удобнее заниматься поисками места, он сразу же позвонит Мэлли и скажет, что выходит на работу. А что ему остается? На завтрак, обед и ужин он ест хот-доги. Через месяц нечем будет платить за жилье. Послезавтра, когда пройдет чудовищное похмелье, он получит положенные при подписании контракта десять тысяч и снимет себе приличную квартиру на Манхэттене.

Фэлкон вышел на улицу и огляделся в поисках такси, которое отвезет его в Куинс. И тут перед ним появилась она. Он всматривался в те самые темные глаза, что так очаровали его там, в клубе. И обладательница их казалась ему еще прекраснее.

Фэлкон смутно вспомнил ее поклонников, постоянно сопровождающих девушку, но сейчас это не имело значения. Черноволосого поблизости он не заметил. Слегка улыбаясь, откинув голову немного назад и вбок, девушка неотрывно смотрела на Фэлкона. Затем взяла его за руку, и в этот миг «Уинтроп, Хокинс и К°», Южный Национальный, лопнувшая компьютерная компания — все это вместе со всеми финансовыми проблемами куда-то исчезло.

Прислонившись к стене в затемненном углу клуба, Феникс Грей сделал глоток минеральной воды. Он неотступно следовал за Фэлконом вот уже две недели и чувствовал, что знает этого человека, как самого себя. Внезапно поведение Фэлкона изменилось. Один взгляд этой девицы вывел его из подавленного состояния. Это чревато трудностями. Надо доложить Резерфорду.

Директор Федеральной резервной системы Соединенных Штатов Америки. Власть его безгранична и неоспорима. Стоит президенту назначить его, а сенату это назначение утвердить, как он становится совершенно независим, точно так же, как члены Верховного суда, утвержденные в должности, выходят из-под контроля электората. Правда, директора назначают лишь на четыре года, и в конце этого срока президент может заменить его, но случается такое не часто. Если президент отважится заменить действующего директора против его воли, он рискует навлечь на себя гнев ведущих банкиров, всегда имеющих возможность вызвать панику на рынке ценных бумаг. Уолл-стрит чрезвычайно высоко ценит независимость директора, и президент волей-неволей вынужден с этим считаться.

Картер Филипелли сидел один во главе огромного стола из красного дерева, стоящего посреди официального зала заседаний Федеральной резервной системы. Он ожидал появления остальных девятнадцати участников заседания Комитета по открытому рынку, или, как попросту называют его на Уолл-стрит, КОР. По идее, орган это влиятельный, но Филипелли следил за тем, чтобы члены его не слишком задирали нос.

Обстановка холодного и внушительного зала заседаний мало способствовала непринужденному обмену мнений, и Филипелли использовал стерильную чистоту помещения в своих целях. Нахохлившиеся на люстре мрачные медные орлы, начищенные так, что даже при тусклом освещении большого зала был виден их блеск, нависали над длинным столом. На стенах висели карты двенадцати округов ФРС, границы которых рассекали страну на какие-то странные, ломаной формы, участки. Позади Филипелли располагался огромный камин; в нем по меньшей мере лет десять лежало несколько здоровенных поленьев. На камине устроился еще один медный орел, превышающий размерами своих собратьев на люстре. Одним когтем он стискивал стрелы, другим — оливковую ветвь. Пахло здесь, как в старинной библиотеке: книгами и плесенью.