Елена Корджева - Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая

За окнами бусика разворачивалась лента пейзажа – лес, где строгая тёмная зелень елей уже вовсю разбавлялась весёлой кутерьмой молодой листвы, распаханные поля, по чёрной земле которых задумчиво бродили аисты. Река Лиелупе, широко расплескавшаяся по весне, почти затопила маленькие прибрежные островки, так, что среди воды гордо торчали бурые заросли камыша, словно макушки нырнувших великанов. Время от времени в окне мелькали одинокие хутора, не стремящиеся к известности. Интерес вызвал стоящий у дороги деревянный сруб с надписью «krogs». Явно публичное заведение предусмотрительно обзавелось стоянкой для машин, детскими качелями и моргающим неоновым светом изображением чашки. Очевидное предприятие общественного питания представляло собой нечто среднее между баром, бистро, придорожной корчмой и отелем. Во всяком случае, усталый путешественник мог здесь пообедать, выпить пива, или чего покрепче, либо ограничиться бодрящим кофе, а при необходимости – умыться, побриться и поспать пару часов в удобной кровати.

Крогсы попадались часто.

Семейство Берзиных, впечатлённое заботой о путниках, взяло с Мариса слово, что при первой же возможности он непременно покажет им такое заведение изнутри.

Спустя, как и обещалось, час с небольшим бусик уже въезжал в зеленеющий вовсю двор хутора. Выйдя первым, Марис немедленно посадил на цепь бурно приветствующего его Ральфа. Эта мера предосторожности в последнее время была, пожалуй, несколько символической. Вошедший в силу пёс нарастил себе могучую шею, диаметром едва ли не больше собственной лохматой башки, так что постаравшись и прижав уши, он мог, не слишком затрудняя себя, освободиться от привязи. Ева уже давно поговаривала о собачьем «лифчике», застегивающемся на груди, но Марис пока не нашёл ничего, что подходило бы милому пёсику по размеру.

Решив не загружать гостей этой, явно лишней для их нервной системы информацией, он помог им выбраться на волю. Надо отдать прибывшим должное: путешественники, несмотря на длинную дорогу, возраст и нервное ожидание, держались молодцами.

Признаться честно, и Еве и Марису пришлось потратить немало сил, чтобы выучить сложные, с отчествами, имена Алексовой родни. Но вежливость никто не отменял, и, раз уж у русских гостей так принято, пришлось постараться.

Алекс выскочил навстречу, едва бусик показался в воротах. И тут же оказался в объятиях. Его обнимали, целовали, тискали, оглядывали, кто-то уже сокрушался, что «мальчик похудел». Сценарий встречи ничем, в сущности, не отличался от того, который разыгрался бы, приедь Марис, скажем, к своей родне после долгой разлуки. Ну, может быть, здесь было чуть больше эмоций.

Он отошёл к крыльцу, на котором уже стояли Ева и Соня, чтобы дать возможность вдоволь насмотреться на «дитятко», несмотря на свои годы всё ещё вызывающее умиление у родных. Наконец взрыв эмоций временно утих. Одновременно замолк взбудораженный столь явным отклонением от обычного распорядка и потому исходящий лаем Ральф. В этой внезапно наступившей тишине звонко прозвучал голос Евы. На правах хозяйки дома, она радушно приглашала войти внутрь.

Едва взоры прибывших обратились к ней, возникла та же странная минута узнавания, как и в момент первого появления Алекса. С той только разницей, что Ева уже была к этому готова. Ведь их сходство, несмотря на дальность родства, было поразительным. Те же черты прослеживались у Алексея Артуровича и у дедушки – Артура Артуровича. От Евы не ускользнуло, как заботливо смотрит на этого высокого старика его жена. «Да, для него, вероятно, вся эта история – немалое потрясение», – подумала она, лихорадочно вспоминая, сколько же ему лет. Получалось, что то ли 72, то ли 73, пожалуй, для волнения основания были.

Пока Алекс, не откладывая дела в долгий ящик, знакомил родню с невестой, скромно потупившей глазки, она шепнула Марису о своих тревогах.

– Да я уж и сам смотрю, он всю дорогу молчит, переживает. Ничего, крепкий старик.

Наконец зашли в дом.

Марис, замыкавший шествие, постарался не слишком удаляться от старика, с плохо скрываемым волнением переступающего порог: «Кто его знает, что чувствует человек, впервые за семьдесят лет попавший в родной дом, как бы чего не вышло». Случайно он перехватил благодарный взгляд Марии Витольдовны, видимо разгадавшей его маневр.

Некоторая неловкость, возникающая обычно, когда вместе собирается компания незнакомых людей, висела над столом. К тому же гости слишком устали от перелёта, чтобы затягивать ужин. Вопрос с ночлегом решили быстро: дедушку с бабушкой немедленно уложили в спальне, а Алекс с Соней и родители перебрались в пусть и не отделанную, но вполне пригодную для жилья мансарду. Прибывшим срочно требовался отдых.