Максим Шаттам - Хищники

Но он не перестал. Он закричал еще громче и ожесточённее.

Первую минуту Энн не реагировала. А потом она совершила ошибку — подняла голову и увидела, как майор бросился к ней. Энн подумала, что он сейчас ударить ее. Детский рефлекс заставил ее отпрянуть и, втянув голову в плечи, закрыться руками. Майор сразу же остановился. Он осознал, что едва не произошло. Возник момент неуверенности, неловкости. Все опустили глаза в пол. Майор отошел, не извинившись, чтобы не потерять лицо.

Энн достала из кармана платок, чтобы вытереть непроизвольные слезы. Это были слезы, вызвавшие другие, ненавистные воспоминания, которые она не смогла подавить. Энн тихо плакала. У нее не было ожесточения на отца, только ненависть к самой себе, к своей слабости, из-за которой она так и не смогла закалиться за все эти годы. Она вытащила из кармана смятый листок бумаги, который был с ней с момента посадки на «Чайку». Ей не надо было перечитывать то, что там написано, каждая буква отпечаталась в ее голове, это были слова, которые светили ей, как фары, когда ночь становилась слишком темной.

«Нет ничего неизменного. По крайней мере, человек — сам себе хозяин».

Прошло два часа. Все еще сидя на своей кровати и вздрагивая при каждом орудийном залпе, отдававшемся в корпусе судна, Энн обхватила ноги, прижав их к груди. Где лейтенант Фревен? Понял ли он, что преследует не того человека? Если Трентон почувствует, что его загоняют в угол, станет ли он таким же опасным, как и сам убийца? Война спасла его от тюрьмы, но только на время. А если он подумает, что опасность грозит с обеих сторон фронта, как он поведет себя в условиях войны? Как дикое животное, загнанное в угол? Трентон был именно таким.

А сейчас, размышляла Энн, убийца на свободе. Где-то на песчаном берегу. Может быть, он смотрит на все поиски ухмыляясь. Обдумывая дальнейшие свои поступки. И у него есть идеальная возможность избавиться от тех, кто ведет расследование этих преступлений…

Энн обхватила пальцами подбородок, и красными глазами смотрела в одну точку.

Все новые песчаные гейзеры каждую секунду поднимались фонтанчиками, пока пулеметы перепахивали пляж и уродовали тела. Адская радуга зажглась над пенным пляжем: все оттенки серого, хаки и отвратительного красного взмывали вверх при каждом взрыве.

Крэг Фревен пытался найти укрытие для своего крупного тела в углублении от взрыва. Он только что вырвал автомат из рук мертвого пехотинца и теперь рылся в его сумке в поисках полной обоймы. Ему удалось укрыться в воронке, в которой, скрючившись, прятался солдат. Фревен сразу узнал его: он был с ними на барже. Небольшого роста, щуплый, с круглым лицом и розовыми щеками, он подвинулся, освобождая Фревену место рядом с собой.

Совсем близко разорвался снаряд.

— Все в порядке, солдат? — спросил Фревен.

Хмуро глядя на повязку ВП, тот неуверенно кивнул. Фревен знал, что Военная полиция вызывает страх, во время боя солдаты ее боятся почти так же, как и врага, так как военные полицейские, оставаясь в укрытии, могли обвинить его, например, в бегстве с поля боя.

— Все могло бы быть получше, — произнес солдат тонким от страха голосом.

У него были большие голубые глаза и виднелись из-под каски рыжеватые брови. Фревен приподнялся и взглянул поверх низкой земляной насыпи. Он больше не видел Трентона, который должен был находиться где-то впереди, ближе к врагу. Надо было пробежать сотню метров перед высокой дюной, покрытой кустиками, на верху которой находился бункер с двумя пулеметными гнездами.

Засвистели пули, и он снова пригнул голову.

— Лейтенант Фревен, — представился он, наблюдая, как солдаты позади него рассеиваются на первых метрах пляжа.

— Рядовой Рисби, лейтенант.

Фревен протянул ему руку; он знал, что этот жест, неуместный в подобных обстоятельствах, мог ободрить человека, охваченного сомнением. Это было не бог весть что, но могло послужить доброму делу. Рисби пожал руку лейтенанта влажной ладонью.

— Мне нужна ваша помощь, Рисби. Я должен расспросить вас о Квентине Трентоне.

— Трен… Трентон? А… что он сделал?

— Не волнуйтесь, просто мне надо помочь подойти к нему.

Двое мужчин, находясь рядом, почти кричали из-за грохота стрельбы.

— Я не слишком хорошо знаю его. Трентон сам себе на уме.

На этот раз Фревен не стал внушать к себе доверие, его лицо приняло строгое выражение.

— Я вас не прошу, я вам приказываю. Вы сейчас выскочите и примете вправо, он должен быть где-то перед нами. Я буду прикрывать вас автоматным огнем, пока вы добежите до следующего укрытия.