Майнет Уолтерс - Темная комната

Старший покачал головой:

— Знаете, сэр, эта квартира мне напоминает коттеджи, которые снимают у хозяев на лето. Кое-какая посуда, ножи да вилки, вот, пожалуй, и все. Холодильник пустой, посудомоечная машина чистая, в ведре только новенький мешок для мусора. Или у нее кончился срок ренты, или она собиралась отсюда уезжать по своим причинам. — Он указал на маленькую доску, куда обычно прикалывают мелкие памятки и прочие записки. — Посмотрите сюда, даже здесь нет никаких бумажек. А это уже чересчур необычно. Я бы высказал предположение, что у нее имеется где-то еще другая квартира или дом.

Фрейзер согласно кивнул:

— Скорее всего, так оно и есть, шеф. Иначе получается чертовщина какая-то. Мне, например, раньше никогда не приходилось видеть такой безликий дом, словно у него и хозяина-то постоянного нет.

— А почему же она тогда оставила здесь такие ценные книги?

— Вероятно, они включены в договор о страховке, как самое примечательное из всего ее имущества. Могу поспорить, что свои личные вещи она успела перевезти еще до побега. Оставила кота соседке, чтобы та кормила его. А планы ее были таковы, что по возвращении из Франции она вернется сюда только для того, чтобы забрать кота и вот эти книги. Жить она намеревались уже вместе с Лео. По-моему, это логично.

— Черт бы их побрал! — выругался Мэддокс. — Все указывало на то, что это он должен был переезжать к ней, а не наоборот. Если бы у него имелось собственное жилье, с какой стати он поселился бы на Гленавон Гарденс у мисс Кингсли? Фрэнк с ума сойдет от наших исследований и умозаключений. Остается одно: спросить обо всем саму Джейн Кингсли, потому что она действительно осталась одной-единственной свидетельницей, которой известно все.

Клиника Найтингейл, Солсбери.

3 часа 30 минут дня.

Джинкс расположилась на лавочке в тени раскидистого бука. Сейчас она выглядела намного лучше: бинты с головы сняли и, кроме того, она переоделась в черный джемпер и такие же брюки. Сейчас женщина лениво наблюдала за пациентами и посетителями, входящими и выходящими через главный вход больницы. Джинкс нацепила на нос зеркальные очки, и теперь чувствовала себя прекрасно, свободная и неузнаваемая. Впервые за последние дни она наслаждалась свежим воздухом, позволяя своему телу полностью расслабиться.

Правда, мысль о том, что она и раньше знала о романе Мег и Лео, больно колола ее мозг. Господи! Лео же сам говорил ей об этом в гостиной дома своих родителей. При этом и Энтони, и Филиппа сидели рядом и, потрясенные, боялись даже шелохнуться. А она, Джинкс, орала на них на всех. Только вот почему она орала? Сейчас она прекрасно помнила его точные слова: «Я собираюсь жениться на Мег». А она была так… потрясена. Мег и Лео… Мег и Рассел… Но когда? Когда он ей сообщил об этом?

Она попыталась напрячь память, изо всех сил стараясь удержать возникшие образы, но это была неравная схватка, и воспоминания, которые походили на сон, растаяли. Джинкс в смущении взяла букетик цветов, который почему-то оказался у нее на коленях, и услышала мягкий голос Джоша Хеннесси:

— Джинкс, любовь моя, с тобой все в порядке?

Она и забыла, что он обещал приехать навестить ее. Теперь же, растерянно глядя на гостя, она перестала хвататься за тоненькие ниточки памяти и переключилась на реальность:

— Все отлично, — донесся ее собственный голос. — Прости, я сейчас была где-то уж очень далеко. А как у тебя идут дела?

Господи, как же она была сердита… она прекрасно помнила свой гнев…

Он присел перед ней на корточки, едва касаясь ладонями ее колен, и принялся изучать каждый дюйм ее лица:

— Если честно, то я ужасно расстроен и нахожусь в какой-то депрессии. А ты? — Он, видимо, ожидал от нее моментальной реакции и был разочарован или удивлен, когда ее не последовало.

Джинкс приложила руку к груди, ощущая, как бешено заколотилось ее сердце. Случилось еще что-то очень страшное. Это туманное воспоминание обрушилось на нее многотонным грузом. Случилось что-то еще… Причем настолько кошмарное, что боязно даже пытаться вспомнить…

— Я бы назвала свое самочувствие жизнью в подвешенном состоянии. — Она дышала отрывисто и неглубоко. — Я, конечно, существую, но раз я не могу нормально соображать, то существование становится бессмысленным. — Сейчас она обратила внимание на то, каким непривлекательным казался сегодня Джош. Весь издерганный и замученный, постоянно теребящий губы и нос. — Я полагаю, раз ты находишься в депрессии, значит, тебе до сих пор не удалось связаться с Мег. Угадала?