— Да, но если вы повторите ошибку лондонской полиции, то этот неизвестный благополучно уйдет от наказания и теперь.
— В это как-то трудно поверить, мисс Кингсли. Мы запрашивали дело Лэнди и подробно изучили его. Так вот, там нет никаких указаний на наличие некоего таинственного неизвестного.
Джинкс в отчаянии замотала головой:
— Но он существует. Я без конца повторяла тогда детективам про того художника, которому нагрубил Рассел. Он и сам мне два раза говорил о том, что замечал возле студии фигуру, прячущуюся в темноте. Рассел твердо решил заявить в полицию, если это повторится еще хоть раз. Но он не успел этого сделать: его убили. — Она развела руки в стороны, словно умоляя поверить ей. — Я почти уверена в том, что это и был тот самый преступник, которого вы разыскиваете сейчас.
— Да, нечто подобное было описано в отчетах. Однако точка зрения следователей такова, что если этот человек и существовал, то был наемником вашего отца, а никак не отвергнутым и озлобленным художником. Конечно, если бы вы смогли сообщить полиции описание его внешности или имя, она бы отнеслась к вашему сообщению более внимательно. Насколько я понимаю, вы вообще не смогли предоставить никакой информации относительно этого человека.
— Потому что я ничего о нем и не знала. Я рассказала только то, что сама слышала от Рассела. К нему в галерею пришел какой-то художник и показал свои совершенно бездарные работы. Рассел объяснил ему, что его картины никуда не годятся, тот рассердился, начал ругаться, и тогда мой муж попросил его удалиться. В тот день он мне не стал ничего говорить, но потом два раза рассказывал о том, что за галереей кто-то наблюдает, и, скорее всего, это был тот самый обиженный художник, решивший отомстить. — Джинкс вздохнула. — Я понимаю, что этого очень мало, однако никто из следователей тогда и не задумался над тем, чтобы как-то проверить эту версию. Все просто зациклились на том, что убийство было заказано моим отцом.
— Наверное, на то были свои причины? Как вы полагаете?
Женщина промолчала.
— Он ведь ни от кого не скрывал, что недолюбливает вашего супруга.
— Я знаю все их доводы. В свое время я с лихвой наслушалась их. Конечно, у моего отца были все нужные контакты в криминальной среде, чтобы действительно заказать такое убийство. Он человек безжалостный, резкий, начавший карьеру на черном рынке. Считается, что в свое время он совершил не одну нечестную сделку, хотя никто до сих пор почему-то не смог этого доказать. Кроме того, у отца имеется репутация доморощенного крестного отца в мафиозных структурах. Говорили, будто он так слепо предан своей «семье», что для него смерть зятя явилась бы естественным решением создавшейся проблемы. — Джинкс попыталась улыбнуться. — Мне даже показывали его психологический портрет, основанный на данных, известных полиции. Там его без прикрас называли психопатом, обладающим феноменальной половой энергией. Очевидно, они пришли к такому заключению из-за того, что отец прибегал к услугам проституток. А это происходило лишь потому, что настоящим объектом его желания была я сама, и он никак не мог полностью удовлетворить свои животные инстинкты другим путем.
Фрейзер на секунду задумался:
— И вы считаете, что все это неверно?
— Не знаю, — честно призналась Джинкс, — но я не понимаю, какое значение все это имеет сейчас. Полиция уцепилась за этот психологический портрет, и все же они опять не смогли связать смерть Рассела с Адамом. Может быть, это означает как раз то, что Адам непричастен к убийству?
Фрейзер отрицательно покачал головой:
— Или же то, что он заплатил огромную сумму, чтобы надежно отдалить себя от убийцы. — Однако сержант чувствовал, что эти огромные черные глаза на бледном лице довольно убедительны сами по себе, и поэтому решил немного смягчить свой жесткий вывод. — Это вовсе не означает, мисс Кингсли, что я принял окончательное решение по этому делу. Для заказного убийства все было выполнено достаточно небрежно. Ведь Рассел был еще жив, когда вы приехали в галерею, и убийце чертовски повезло, что он вообще успел скрыться. Как и тому человеку, который нанял его.
Джинкс облизнула пересохшие губы, а потом откинулась на спинку кресла и приложила руку ко рту. — Как же я не подумала об этом сразу! — сдавленно произнесла она. — Господи, какая же я дура! — Она опустила руку. — Ведь мой отец действительно всегда и во всем стремится к совершенству. Он настоящий перфекционист, неважно, о чем бы шла речь. Как и те, кого он нанимает на работу. Никто бы из них не посмел выполнить задание настолько грязно. Адам бы содрал кожу заживо с такого горе-исполнителя.
Читать дальше