Максим Шаттам - Душа зла

Двигаться в темноте было непросто, повсюду на дороге лежали камни и ветки, в любой момент готовые схватить случайного пешехода за щиколотку. Оба инспектора неслись каждый по своей колее. При их приближении в ветвях закричала сипуха, и Бролен вспомнил о страсти Лиланда, дрессировавшего хищных птиц. Он даже подумал, а не была ли эта птица выдрессирована специально, чтобы сообщать хозяевам о приближении незваных гостей, однако сразу же решил, что это невозможно.

Из-за высокой ели показался слабый свет.

Приблизившись, полицейские поняли, что свет идет из автофургона. Они практически сразу же очутились возле нагромождения фургонов, бревен, хозяйственных построек и блоков — все вместе это было «замком» Бомонтов. Окно возле входной двери — если только это была входная дверь — тускло светилось. Бролен сделал знак напарнику, чтобы тот обошел строение сзади, а сам двинулся вперед. Он хотел предупредить Митса, чтобы тот был осторожен, неподалеку может бегать собака, но предпочел не нарушать тишину. К тому же ничто не говорило, что речь идет именно о собаке, ведь волоски шерсти, обнаруженные в доме Камелии, могли принадлежать любому представителю семейства псовых, например, лисе, из которой убийца сделал чучело. Да и потом, в прошлый раз Бролен не заметил тут никаких признаков существования собаки.

Так быстро, как только мог, он перебежал от каркаса автомобиля к бочке с дождевой водой и спрятался за ней, а потом добрался до двери. Быстро заглянул в окно, пытаясь увидеть, что происходит внутри.

Комната была длинной и узкой, ее освещала стоявшая на столе лампа, сделанная так, чтобы не гаснуть на ветру. И ни одной живой души.

Бролен повернул ручку и вошел. Дверь с москитной сеткой захлопнулась за его спиной, и он сразу же спрятался за шатким креслом. Через три секунды инспектор был в соседней комнате, направив оружие в пол, но готовый в любой момент использовать его. Кухня тоже была пустой. Бролен двинулся дальше, кровь стучала у него в висках.

Следующая комната.

Там стояла широкая кровать, покрытая шерстяным пледом, который, должно быть, не меняли много лет. Шкаф, зеркало и совершенно голые стены, только над кроватью висело длинное распятие. Комната казалась печальной и безжизненной, однако Бролен был уверен, что это и есть комната Милтона. Он бесшумно подошел к кровати и, обойдя ее, выглянул в окно.

Что-то не так. Свет горел, но было похоже, что Милтона Бомонта в доме нет.

Он мог услышать, как мы подъехали, и терпеливо прячется где-нибудь в углу, чтобы, как только один из нас окажется рядом с ним, пустить в ход кочергу!

Снаружи тоже никого. В любом случае, было уже слишком темно, чтобы что-либо рассмотреть. Бролен развернулся и вдруг замер. Повернув голову вправо, он постарался понять, что именно привлекло его внимание. Между матрасом и металлической сеткой кровати торчал краешек бумажного листа Потянув за него, он вытащил репродукцию рисунка Боттичелли, напечатанную на листе формата А4.

«Ад» Данте.

Несколько выполненных в охровых тонах литографий, иллюстрирующих девять кругов ада.

Бролен встал на колено и засунул руку поглубже. Его пальцы нащупали что-то твердое. Он вытащил старую потрепанную книгу. Древний гримуар, тонкий и переплетенный в пергамент. Бролен раскрыл книгу и на титульном листе обнаружил написанное готическим шрифтом название: «Некрономикон». Библия чернокнижников.

На сей раз не оставалось ни малейших сомнений.

Милтон Бомонт был сумасшедшим.

Изворотливым и хитрым.

Горячее дыхание касалось шеи Джульет.

— Уэйн, малыш. Пожалуйста, оставь нас на минуту.

Голос был тихим, но властным, и потому Джульет не сомневалась: стоит Уэйну ослушаться, и он сразу же пожалеет об этом.

Парень нерешительно потоптался на месте. Потом с силой прикусил нижнюю губу и вышел. Дверь за ним мягко закрылась.

— Наконец-то мы одни.

На плечо Джульет легла рука. Костлявые пальцы стали поглаживать ее тело.

— Я часто спрашивал себя, что буду чувствовать, — произнес голос. — Иногда мне очень хотелось нанести вам визит, правда, я всегда сдерживался. Нам повезло, что сегодня вечером Уэйн решил навестить Лиланда. На самом деле, он частенько сюда наведывается, даже когда я говорю ему, что это небезопасно. Его могут поймать.

Через ткань свитера Джульет чувствовала прикосновение пальцев: они трогали ее кожу, массировали ее плечо. Ей хотелось сжать зубы, но челюсть болела невыносимо. Тем не менее она собрала в кулак всю свою волю и ответила. Очень медленно: