Сергей Белкин - Беглец-Шоу

Джон отложил лист и задумался. Он стал вспоминать, что по телевизору время от времени действительно обращаются к населению с просьбой помочь поймать опасного преступника за вознаграждение, и очень многие увлекаются такими передачами. Сам Джон редко смотрел телевизор и вообще не был азартным. Он даже не смог вспомнить, удавалось поймать тех преступников, или нет.

– Скажи пожалуйста, такие игры давно проводятся? – спросил Джон. – И какова вообще статистика, то есть кто чаще побеждает – "охотники", или "разбойники"?

– Ну, игра проводится два, три раза в год, – ответил Феникс, – а статистика пока пятьдесят на пятьдесят.

– Пятьдесят на пятьдесят… – размышляя вслух, повторил Джон. – Видишь ли, я не уверен, что я справлюсь… Я, конечно, проходил военную подготовку, кое-что помню, но вот, насчет прятаться, заметать следы – этому нас не учили…

– Насчет своих возможностей ты как раз можешь не волноваться. Тестирование показало, что у тебя отличная физическая подготовка, высокая выносливость, превосходная реакция, природная сообразительность, хорошее знание психологии людей, разнообразный жизненный опыт, ты прекрасно разбираешься в технике, на военной подготовке ты всегда стрелял на "отлично". Так что ты – весьма перспективный игрок. Тестирование уже сейчас оценивает твои шансы как предпочтительные: 51 против 49. А ведь мы еще тебя потренируем. Подготовка всегда прибавляет пять-семь пунктов. Так что, на этот счет можешь не волноваться – эта задача тебе вполне по плечу. А прятаться, уходить от слежки и прочее – этому я тебя быстро научу.

– Ладно, допустим, ты в этом прав, – продолжал размышлять Джон, – но ведь, насколько я себе все это представляю, мне придется не просто стрелять, но и убивать, причем, может так получиться, что и ни в чем не повинных людей…

– Невинных людей, говоришь? – резко перебил его Феникс. – А не эти ли невинные люди медленно убивают тебя и твою семью, не эти ли невинные люди сейчас, в эту минуту используют твою жену, а завтра будут использовать твою дочь, а у сына вырежут на продажу глаза, почки, сердце?

– Но полицейские…

– А не полицейский ли вашего квартала заставляет твою жену, возвращающуюся домой после своей страшной работы, каждое утро заходить к нему в будку и, стоя на коленях, расстегивать ему ширинку, чтобы…

– Хватит! – заорал Джон, – Хватит! Я и без тебя знаю, какое дерьмо вся эта жизнь! Я согласен! Давай, ближе к делу!

– Молодец, Джон! Ты сделал правильный выбор! – Феникс порывисто обнял его за плечи. – Мочить их всех! Сволочи! Мочить безжалостно. Это они превратили нашу жизнь в кошмар, а если, случайно, ты отправишь к праотцам действительно невинную жертву, например, ребенка, то и это будет благим делом, ибо для невинного человека самое лучшее в этой проклятой жизни, это ее конец. Да и семьи погибших, кстати, кое-что получат от организаторов игры – это предусмотрено Контрактом.

– Давай его сюда, этот чертов Контракт, и приступим, наконец, к делу, – решительно отрезал Джон.

Игра началась…

Джон особенно не вчитывался в Контракт: он был подлиннее предыдущих, не такой простой и понятный, да и очень уж хотелось начать дело. Быстро подписав его во всех местах, указанных Фениксом, Джон спросил:

– Что дальше?

– А дальше вот что. Сейчас мы сюда позовем нотариуса, он заверит все копии, одну оставит у себя, еще одна остается у нас, третий экземпляр в запечатанном виде официально передается твоей жене, четвертый экземпляр – твой. Можешь передать его на хранение кому угодно, в том числе и нотариусу.

Феникс ненадолго вышел из комнаты, и вскоре вернулся с нотариусом – высоким, чернобородым, смуглым мужчиной, говорившим по-русски с сильным восточным акцентом. Нотариус достал переносной идентификатор, приложил ко лбу Джона, зафиксировал его персональные данные и спросил:

– Гдэ будэм читвиортый экзэмплар храныть?

– Пусть хранится у вас, – ответил Джон.

– Дыругие насылэдники есть?

– Нет. У меня никого больше нет.

– Если насылэдников не будет живых, кому завещать?

– Не знаю…

– Пиредлагаю завещать Фонд помощь сирот имени Абдулла Хамдамов. Ето кароши Фонд.

– Согласен.

– Падпишите здэсь…

Джон подписал.

– И вот здэсь.

Джон подписал и "здэсь". Нотариус собрал все бумаги, пожал Джону руку, очень проникновенно пожелал удачи во всех делах и удалился.

Ну вот… Теперь обратного хода нет…

Джону стало страшно.. Затем вспомнилось раннее детство, вспомнилась мать, стирающая в ванне белье и он, маленький, пускающий рядом с ней в мыльной пене кораблики.