Каролина Фарр - Башни страха

– Да? Я вас слушаю.

Он остановился на ступеньках и повернулся ко мне лицом.

– Вы считаете, что у Джоан проблемы психического характера? – неуверенным голосом спросила я.

– Эли, я не психиатр, а всего лишь врач-терапевт. Сара родила Джоан в сорок два года. У нее были очень сложные роды, и мне пришлось воспользоваться специальным инструментом. В результате Джоан получила небольшую травму головы. Поэтому я не могу гордиться тем, что спас Сару и ее дочь от верной смерти. В ту ночь я испытывал нервное перенапряжение. Очень сильное. Я видел много неполноценных детей, появившихся на свет в результате поздних родов. Причем у их матерей никаких осложнений при родах не было. Я не думаю, что поздняя беременность Сары или родовая травма головы как-то сказались на Джоан. Может, просто я не хочу в это поверить. Состояние Джоан всегда тревожило меня. Я в большей степени склонен видеть его причину не в неловкости, проявленной мною во время родов, и не в желании Сары и Джона иметь позднего ребенка. Во всем я виню условия, в которых росла и воспитывалась Джоан. Понимаете, Эли, девочка жила в этом похожем на склеп доме, рядом с ней не было детей ее возраста, с которыми она могла бы общаться. Потом ей пришлось учиться в заведениях, которые она ненавидела. Я также виню психиатров, которым Хейлсворт показывал свою дочь, за то, что те, поставив ей диагноз, тем самым посеяли в ее душе сомнения. – Доктор поморщился. – Наверное, я все же ищу себе оправдания! – горестно произнес он. – А вы, Эли, как считаете? Джоан, по вашему мнению, нормальная девушка? Может быть, у нее прогрессирующий психоз? Или мания преследования? Следует ли мне посоветовать Саре вновь показать ее психиатрам и положить в клинику?

– Нет! – испуганно вскрикнула я. – Доктор, ни в коем случае этого не делайте!

– Да поможет мне Всевышний, – произнес старик. – Я этого никогда не сделаю. Если только меня не заставят. Или в том случае, если Урсула Грант...

Он замолк, видимо решив, что сказал лишнее, кивнул мне на прощание и, опустив плечи, тяжело зашагал по ступенькам.

Я повернулась и медленно пошла по коридору. В конце его находилось окно. Сквозь высохшую на его стеклах морскую соль виднелась опоясывающая усадьбу черная каменная стена. Сегодня море было спокойным, и в коридоре слышался лишь его тихий плеск. Здесь, в Сторм-Тауэрс, мрачном здании, построенном на высокой скале, море постоянно давало о себе знать: в шторм – диким ревом, а в хорошую погоду – тихим шелестом воды.

Да, доктор Пирсон прав, думала я. В таком страшном доме ребенку жить нельзя. Теперь мне понятно, почему на каникулы Джоан с огромной радостью ехала к моим родителям в Бостон. Там она чувствовала себя счастливой, не то что в собственном доме.

Я непроизвольно поежилась и, войдя в комнату Джоан, заставила себя улыбнуться. Там меня ждали.

– Дональд уже в машине, – поднявшись с кресла, сказала мне миссис Хейлсворт. – Эли, ты готова?

– Да. Я только возьму с собой сумочку.

Мы так и не побыли с Джоан наедине. А мне так хотелось с ней поболтать, поделиться девичьими секретами. Однако как только мы втроем вышли в коридор, она отошла от меня и быстро зашагала к лестнице.

– Ты разве не проводишь Эли в ее комнату? – резко спросила ее мать.

Джоан, словно не расслышав ее, продолжала идти. Стараясь не показать своего разочарования, я посмотрела на миссис Хейлсворт. Та с недовольным видом осуждающе покачала головой и сказала:

– Ну что ж, у вас будет время поговорить в машине.

Та Джоан, которую я знала по колледжу, была настолько ко мне привязана, что ни на шаг от себя не отпускала. Она так ревновала меня к другим, что стоило мне заговорить с кем-нибудь из однокурсниц, как Джоан сразу же мрачнела, надувала обиженно губы и замыкалась в себе. Так что я была неприятно удивлена тем холодным приемом, который она мне оказывала. Неожиданно я почувствовала, что ревную ее к Урсуле Грант. И стыдно мне от этого нисколько не стало – ведь это она, Урсула, была причиной резкого охлаждения ко мне моей бывшей подруги.

Я вышла из дома и увидела стоявшую у подъезда машину. За рулем сидел Дональд, рядом с ним – миссис Хейлсворт, а на заднем сиденье расположилась Джоан. Сэм Холден держал для меня заднюю дверцу открытой.

Я повела глазами по сторонам и впервые при свете разглядела массивное здание Сторм-Тауэрс. Оно было сложено из гранитных блоков темного цвета. На балконы второго этажа – судя по всему, недавно пристроенные – выходили огромные витражные окна. Над торцами дома возвышались две башни, которые и дали название усадьбе Хейлсвортов. По форме своей они напоминали башни средневековой крепости. Стену дома, обращенную к морю, покрывал зеленый лишайник, казавшийся из моего окна абсолютно черным.