Юрий Черняков - Чудо в перьях

Он поправил галстук, покрутил, как всегда, шеей. Перед камерой он всегда хорохорился, по его признанию, чтобы избавиться от волнения, ибо ни в одной из его прошлых жизней ему не приходилось выступать по телевидению.

— Дорогие соотечественники! — сказал он несколько напряженно и снова крутанул шеей, будто его душил галстук, который он сам завязывал в безупречный узел. — Я не оговорился, поскольку именно сегодня по спутниковой связи мое выступление транслируется в прямом эфире на всю Россию в соответствии с предварительной договоренностью… И потому я так волнуюсь. Но сегодня, как ни печально, я вынужден с болью в сердце предъявить ультиматум нашей любимой Родине, поскольку положение в нашем Крае стало просто невыносимым, благодаря достигнутым нашим неустанным трудом невиданным успехам. Вот за моей спиной, вы видите, стоят люди с плакатами. Они ждали меня весь день под дождем, чтобы выразить свое возмущение происходящим.

Они во всем обвиняют меня, в чем, безусловно, правы. Я не имел права начинать свои реформы в даже такой отдельно взятой и восприимчивой к прогрессивным преобразованиям области, как мой родной Край. Я должен был оградить его от остальной любимой страны, где подобные преобразования пока либо не поняты, либо не приняты, либо не нашли должной поддержки в широких слоях и умах общественности.

Результат сегодня всем известен: началась массовая миграция к нам в расчете на наше традиционное гостеприимство, с тем чтобы воспользоваться плодами достигнутых нами успехов… Я только бы просил руководителей других областей, посчитавших себя задетыми моим заявлением, не требовать у руководства своих телестудий отключения нашей программы!

Сначала следует выслушать мои предложения, сколь бы ультимативными они не показались. Так вот, из сложившейся ситуации я вижу лишь два выхода. Первый. Я готов принять на себя тяготы государственной власти во всей стране ради всеобщих преобразований, подобных нашим, с учетом специфики разных районов нашей необъятной Родины. Это снимет нежелательные социальные напряжения и непонимание в обществе. И как только реформы состоятся, я сложу с себя все свои полномочия, добровольно уйдя в отставку. Второе. В случае отказа от этого предложения будет дана команда произвести Большой Взрыв, что приведет к созданию нового русла нашей Реки. Покажите всем, чтоб видели карту нашего Края!..

Он взял указку и подошел к карте. Никто в студии не шелохнулся. Все смотрели на него с напряженным, как писали потом во всех газетах, вниманием.

— Вот граница нашего Края, вдоль которой за последнее время мы заложили сотни и тысячи тонн взрывчатки, там, где это необходимо, дальше Река потечет естественным образом, используя свое древнее русло. Что, кстати, как я надеюсь, даст ответ некоторым нашим ученым, протестующим против безоглядного, как они выражаются, поворота Реки… Таким образом, у нас возникнет естественная граница, преодолеть которую будет возможно лишь по автомобильному и железнодорожному мостам, где будут установлены таможенные посты.

Кроме того, мы будем вынуждены отменить свободную прописку на территории нашего Края впредь до выравнивания социально-экономического положения во всей стране. В отставку с поста руководителя нашего благословенного Края я готов подать, если этого потребует население нашего Края, хоть сейчас. Я сделал что мог, и пусть кто сможет сделает лучше. Прошу голосовать. Для этого по моей команде во всем Крае у моих сторонников должны погаснуть телевизоры. Наши электрики обещали, что смогут подсчитать количество отключенных аппаратов с точностью до одного по уменьшению потребления электроэнергии в сети. Для этого им потребуется пять минут. Итак, по моей команде ровно на пять минут! Все готовы? Отключайте!..

И обессиленно сел на стул.

— Паша! — жалобно позвал Андрей Андреевич. — Ты здесь? Помоги мне…

— Но где вы его видите? — изумилась Елена Борисовна и снова посмотрела сквозь меня. — Его здесь нет…

— Подскажите ей, товарищи… — слабо улыбнулся хозяин. — Что мой старинный друг Паша Уроев находится среди нас! Просто ваше драгоценное внутреннее зрение, направленное на него, настолько усилилось, что это привело к утрате внешнего видения человека, к коему вы слишком уж неравнодушны. Поменьше высматривайте его на телеэкранах и сразу узрите, как мы все, его воочию!

Я массировал ему сердце и поглядывал в сторону безутешной Елены Борисовны, вглядывающейся в окружающих. Несколько раз она рассеянно посмотрела на меня. Казалось, вот-вот расплачется.